Призраки прошлого

– Хи-хикс! – и девчонка, плотоядно улыбаясь, чуть шевельнула кистями рук, творя заклинание.

Естественно, она не собиралась изображать из себя ниндзя и прыгать по кустам, отлавливая беглецов. Она и не умела этого – кровь предков дает предрасположенность, но не профессиональные навыки. Зато в ее арсенале была магия – древняя, эльфийская. И уроки Марь Иванны, которые позволили найти в старом знании новые, интересные и не факт, что предусмотренные его создателями грани. Сюрпризы, которые от нее вряд ли могли ожидать.

Р-раз! Силы она в заклинание влила столько, что хватило бы на поражение вдвое большей площади. Даже Лисицын, хотя его собственная магия работала на иной волне, почувствовал это. И одобрил – недостаток опыта надо как-то компенсировать. Не зря ракетчики говорят, что низкая точность компенсируется мощностью боеголовки. Маша поступила точно так же, и сейчас за спинами засевших в лесу возник невидимый и неощутимый пока барьер.

О нет, это не были пошлые силовые щиты, которыми частенько любят оперировать стихийники. Просто деревья, и без того образующие достаточно густые заросли, начали сплетаться между собой ветками, закрывать хорошо протоптанные вроде бы тропинки, образуя препятствие, не уступающее в прочности иной крепостной стене. Оно широким полумесяцем охватывало сейчас вражеский тыл, оставляя потенциальным пленным один-единственный выход – как раз в направлении так самонадеянно атакованного ими лагеря.

Вообще, заклинание такое требует времени, деревья мгновенно не растут, и когда враги где ползком, а где и прыжками начали отступление, оно было еще далеко от завершения, но – мощь! Вот когда пригодились вложенные в него силы. Может, стена еще не достигла необходимой плотности, зато в глубину была развита впечатляюще. Пробиться через эти заросли было мягко говоря, затруднительно. И все же беглецы попытались. Очевидно, они учли возможность такого рода противодействия, во всяком случае, тесаки на манер мачете у них были. С их помощью прорубить себя путь было пока что возможно. Теоретически.

А вот чего они не учли, так это того, что магия жизни очень легко превращается в магию смерти. Разумеется, если знать, как это делается, и иметь предрасположенность к такого рода девиациям. Но той, в ком течет половина крови дроу, жаловаться на бесталанность в этой области грешно.

А главное, ничего противоестественного. Очень многие деревья накапливают в себе яд – отпугивать желающих полакомиться листвой насекомых… или кого покруче. Сожрав иной побег, и слон будет месяц страдать несварением желудка, а кого помельче такая доза и вовсе прикончит. Всего-то и надо чуть изменить обмен веществ, заставив отраву начать стремительно концентрироваться. И выплескиваться при попытке разрушить кору. Что, судя по донесшейся из лесу, легко различаемой эльфийским слухом ругани, и произошло, заставив людей отшатнуться и давая время растительной преграде уплотниться еще более.

– Мегафон! – рыкнул Лисицын, и кто-то из морпехов тут же доставил ему искомое, благо огонь со стороны противника ослаб настолько, что уже не представлял серьезной угрозы. Хороший такой мегафон, увесистый – американцы запасливы, прихватили и эту, бесполезную вроде бы штуку. И вот, пригодилась.

– Эй, вы! Бросайте оружие, выходите с поднятыми руками, иначе всех тут положим!

Учитывая, что не меньше половины участвовавших в атаке уже отправились на встречу с предками, угроза звучала более чем весомо. Тем не менее какой-то умник попытался в ответ выстрелить. Тут же по нему хлестнули очередями сразу два пулемета, и брызги крови, хорошо видимые даже из лагеря, полетели во все стороны. Противопоставить такому аргументу что-то реальное было сложно.

Но, как оказалось, можно. И такого ответа никто не ждал. Скрежет, жуткий, выкручивающий по ниткам, казалось, самую душу, резанул по ушам. Это было даже не пенопластом по стеклу, а намного противнее. И страшнее. Особенно если учесть, что именно этот звук издавало.

– …твою мать… – пробормотал Лисицын. – Твою же ж мать…

Вообще-то, при младшей сестре выражаться так вроде бы не полагалось, но иных слов в голову почему-то упорно не приходило. Громадная стальная конструкция, минуту назад бывшая заброшенной буровой установкой, внезапно ожила. Противоестественно изгибались, рассыпая вокруг себя рыжую пыль, опоры, шевелились, упираясь в землю и вырываясь из нее, домкраты, и лязгало что-то, словно железная пасть.