Призванный хранить

А ещё Антон подумал вдруг, что Аккер ему не помощник. И что он опоздал лет этак на десять — двенадцать: тогда, когда Аккер ещё не встретил Асмик, он пошёл бы куда угодно, и тем охотнее, чем больше шансов было умереть в бою от меча или стрелы. Теперь же всё изменилось. Эта девочка примирила его с внешним миром и наделила его жизнь смыслом. Оставить её здесь означало подвергнуть нешуточной опасности. Взять с собой — тем более: что с того, что девчонка выучилась неплохо стрелять из лука...

Всё это Антон прочитал даже не по лицу Аккера, а по его спине. И глухо проговорил:

— Позволь по крайней мере остаться у тебя до утра. И укажи нам путь на Тебриз. Обещаю: с рассветом мы уйдём.

Аккер будто не услышал. Антон развернулся кругом и начал спускаться обратно по тропе, по направлению к хижине. Нужно было предупредить спутников, чтобы собирались в дорогу. Дорога обещала быть нелёгкой...

Возле высохшего ручья он увидел Асмик. Она шла, почти бежала ему навстречу — наверное, обеспокоилась долгим его отсутствием. Антон прошёл мимо, стараясь не глядеть в её сторону. Завтра они расстанутся — и скорее всего, навсегда. Антону вдруг стало горько: уходить не хотелось. И причиной тому была не боязнь неизвестного пути — в конце концов, не дураком был тот, кто послал его сюда. Тоже ведь на что-то надеялся...

Нет, причина крылась в ней, аланской девушке со светлыми глазами, которая так здорово умеет стрелять из лука. Это из-за неё ему хотелось остаться здесь, в хижине высоко в горах. Остаться, чтобы колоть дрова и пасти овец. Ловить рыбу в реке и восстанавливать молельню на перевале. И каждый день видеть, как из симпатичной девушки Асмик превращается в красивую женщину. А потом — как будут расти их дети. А потом, в конце жизни, — как появится первая седина у их внуков. Кажется, именно это Аккер называл счастьем...

Она подошла к приёмному отцу и что-то сказала ему — ветер отнёс их слова от Антона. Он только услышал шаги у себя за спиной, но не обернулся. Аккер нагнал его, схватил за плечо и резко развернул к себе.

— Ты такой же, как мой брат, — обвиняюще сказал он. — Глупость почитаешь за доблесть. И норовишь поскорее сунуть голову в петлю.

— Твоя-то какая печаль? — огрызнулся Антон. — Тебя, кажется, никто не нанимал нам в охранники. Живи себе спокойно...

И вдруг полетел спиной на камни. Аккер толкнул его в грудь — вроде бы совсем легонько, одним пальцем, но Антона будто ураганом снесло. Асмик ахнула, метнулась было встать между ними, но Аккер жестом остановил её.

— Ты спятил? — с яростью спросил Антон, порываясь встать. Было не слишком больно, только обидно до ужаса.

— Нет, не спятил, — спокойно сообщил Аккер. — Я просто оскорбил тебя. И теперь ты обязан ответить.

Если ты, конечно, считаешь себя мужчиной. И в штанах у тебя...

Антон молча взвился с места. Аккер хотел драться — что ж, ради бога. Кажется, каратэ тут ещё было в диковинку, значит, найдётся, чем их удивить...

Он нанёс удар по всем правилам: с жёсткой фиксацией, подкруткой кулака и доработкой бёдер. Достигни он цели — лежать бы сейчас самодовольному горцу на земле и судорожно пытаться вздохнуть.

Его умения не хватило, чтобы понять, что сделал Аккер в ответ. Вроде бы чуть развернулся на пятке, пропуская атаку, присел и развёл руки в стороны — только и всего. Однако Антона вдруг жестоко согнуло пополам и крутнуло через голову. Окружающий мир размылся и вытянулся в белёсую полосу, словно неразумный художник, осердясь на своё неумение, плеснул на незаконченную акварель целое ведро воды. Теперь Антон ударился сильнее, чем в прошлый раз, и отдыхать ему пришлось дольше — пока небо и окрестные горы не встали на нужные места.

— Не простудись, — участливо сказал Аккер. — Камни-то холодные...

Ах мать твою, со злостью подумал Антон. Ледяная боевая ярость ударила в голову, наполнила тело и вырвалась наружу, словно полноводный фонтан. Его напряжённая нога со свистом пронеслась по дуге, метя Аккеру в скулу. Этот удар был его гордостью, его «коронкой»: мало кто в их секции выполнял его так же мощно и молниеносно. И здесь, сейчас он вышел на славу. Не покалечить бы, подумалось мимоходом. Остановить эдак эффектно, по всем канонам, в сантиметре от цели, чтобы этот боров не считал себя круче варёного яйца...

Цели, однако, на месте почему-то не оказалось. Аккер изящно ушёл куда-то вниз и просто поставил свою пятку рядом с опорной ногой Антона, даже не коснувшись. Но в голеностопе что-то противно хрустнуло, Антон взмахнул руками, стараясь удержать равновесие... Не удержал, конечно: ткнулся в землю с разгона, на сей раз носом. Спасло от позора лишь то, что успел выставить руки перед собой — полезная привычка, выработанная когда-то на тренировках.

— Что-то ты всё время падаешь, — проговорил Аккер непередаваемо заботливым тоном — ни дать ни взять добрый доктор. — Вот возьми, может, этим будет сподручнее?

И бросил Антону суковатую палку. На лице его по-прежнему играла поощрительная улыбка: давай, мол, не тушуйся!