Призванный хранить

Я ощутил её губы — впервые, словно сделал важное географическое открытие. Да что там географическое — я открывал для себя саму жизнь, мимолётно удивляясь, почему мне понадобилось исходить для этого столько дорог. Все дороги были здесь, под моей ладонью. Все виденные мною красоты мира, которые не шли ни в какое сравнение с высокой изящной грудью и влажной впадинкой посередине, где матово поблескивало ожерелье, привезённое откуда-нибудь из Александрии или Египта. Все сундуки с золотом и алмазами в шахских сокровищницах не стоили и кончика её шелковистых волос, сады Семирамиды безжалостно блекли перед её раскрывшимся лоном, и роскошный двухсоткомнатный дворец Абу-Саида в моём родном городе выглядел рядом с заманчивым изгибом её бёдер, как ветхий покосившийся хлев. И даже мой слепой дервиш, моё всевидящее око, мой судья и палач, раб и господин, исчез ненадолго из моих дум.

Мы выпили всё вино и фруктовую воду, мы разбили несчастную пиалу с мёдом, и меня ужалили две пчелы, которых я, вероятно, нечаянно придавил. Нашу кожу покрыли лепестки опадающих яблонь, трава и комочки земли. А наша одежда пришла в полную негодность. И я подумал вдруг, как хорошо было бы остаться здесь навечно — не рассчитывая каждый свой шаг и не проигрывая в уме каждую реакцию мимических мышц. Забыв о Копье Давида (как оно было близко в тот момент — только протянуть руку!) и о страшном клейме на плече наёмного убийцы, — если бы Регенда знала, кто был его нанимателем!

Макха Пуан, вспомнил я. Полужаба-полуженщина, шиитская богиня подземного царства...

Нужно было прямо там, во дворце, заставить всех обнажить свои плечи. И заставить не только гостей — всех стражников на башнях, всех поваров на кухне, слуг и служанок, шутов и певцов, летучих мышей под крышей и привидений, безнадзорно разгуливающих по подвалам. Никому нельзя было верить на слово.

— Ты что? — шёпотом спросила Регенда, с чуткостью влюблённой женщины ощутив моё секундное напряжение. — Что-то не так?

— Всё хорошо, — улыбнулся я и поцеловал её — в тысячный, наверное, раз за сегодня. — Всё хорошо...

Глава 14 ПРАВИЛА БОЯ

— Плохо, — сказал Аккер, спокойно наблюдая, как Антон в очередной раз поднимается на ноги и отряхивается от пыли. — Думается, твой наставник был хорошим мастером, если сумел кое-что вдолбить в тебя. Жаль, ты оказался нерадивым учеником.

Антон потёр ушибленное плечо и с завистью поглядел на Лозу и Баттхара, с упоением рубившихся лёгкими деревянными саблями. Выходило у обоих не слишком ловко — пожалуй, даже похуже, чем у него самого. Однако именно Антону доставалось от сурового учителя чаще и больше других. И посмеивался над ним Аккер обиднее, чем над остальными, и чаще валял в грязи, и реже сдерживал удар, даже зная наперёд, что Антон не сумеет защититься.

— Бей, — велел горец.

Антон подхватил с земли палку, изображавшую саблю, и, резко выдохнув, нанёс удар. Удар, по его мнению, вышел неплохим: мощный и молниеносный, как принято в одном из разделов каратэ. Подобное движение трудно даже заметить, не то что блокировать... Он ощутил, как палка вздрогнула в руках, и замер в низкой боевой стойке. И тут же получил шлепок по затылку.

— Плохо, — равнодушно повторил Аккер. — Вернее, сам-то по себе удар хорош — если у тебя один противник и дерётся он честно, лицом к лицу. И если ты попал. А вдруг промахнулся?

— Тогда я ударю снова, — мрачно сказал Антон.

— Если доживёшь, — усмехнулся горец.

Показалось, он вдруг потерял интерес и к занятиям, и к ученику. Отошёл немного в сторону — туда, где кривоватая сосенка оседлала небольшой бугорок, и сел на склон, поджав ноги по-турецки. Антон подумал, пожал плечами и присел рядом.

А в следующую секунду палка вдруг вылетела из его рук. Аккер сделал какое-то движение — не слишком хитрое и не слишком быстрое, но заметить что-либо Антонова умения не хватило.

— Подними, — сказал наставник.

Антон послушно нагнулся за оружием и тут же получил удар меж лопаток. Охнул от боли и распрямился, глядя на горца почти с ненавистью.

— Опасно отводить взгляд от врага, — назидательно проговорил тот. И опять указал на палку. — Подними.

Антон медленно опустил не голову — только глаза. И вдруг стремглав рванулся в сторону, зацепив палку носком ботинка. Чтобы поймать её, взлетевшую в воздух, ему пришлось совершить гигантский прыжок — будто он забирал баскетбольный мяч из-под кольца. Он с великим трудом удержался на ногах и победно обернулся к Аккеру: что, мол, достал?

Тот стоял в сторонке, с совершенно каменным выражением лица наблюдая за Антоновыми ухищрениями. Опять будет смеяться, угрюмо подумал Антон, но горец совершенно серьёзно сказал:

— Ну вот. По крайней мере ты больше не прёшь на рожон. Теперь смотри, как сделать ещё лучше...