Проблема эстетического отношения

всего к литературе, занимающей в этом отношение особое положение

среди других видов искусства) классики марксизма никогда не утверждали, как им это часто приписывается, что искусство по своей сущности является способом (формой, средством) отражения действительности, что

оно прежде всего – средство познания. Подобные заключения делаются

косвенным путем на основании тех иных их частных замечаний.

Мы пытались показать, что многие высказывания Левина, используемые для доказательства «гносеологической» природы искусства, не

дают основания для такого рода выводов. Однако если бы мы подоб84

Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. – Т. 47. – С. 143.

Там же. – С. 134.

86

Сучков Б. Исторические судьбы реализма. – С . 259, 249.

87

Овчинников М.Ф. Маркс, Энгельс, Ленин об искусстве. – М., 1965. – С. 16, 25.

85

179

Л.А. ГРИФФЕН

ным же образом попытались сделать противоположный вывод,

а именно, что Ленин не считал искусство средством познания, то во

многих случаях (например, при рассмотрении статей о Толстом) не

ушли бы дальше такого же произвольного толкования тех или иных

выражений. Если при рассмотрении вопроса о познавательной сущности искусства мы действительно хотим основываться на учении марксизма-ленинизма, то, видимо, необходимо основной упор в исследованиях делать на гносеологических взглядах Маркса, Энгельса, Ленина.

Выше мы уже упоминали о том, что в силу существующего во времена

становления марксизма положения в философии и первоочередных задач

революционного движения, Маркс и Энгельс «обращали наибольшее

внимание на достраивание философии материализма доверху, т.е. не на

материалистическую гносеологию, а на материалистическое понимание

истории»88. Задачу широкой разработки проблем материалистической

гносеологии выполнил В.И. Ленин. И именно на ленинской теории отражения базируется, по их утверждению, те эстетики, которые пытаются

обосновать положение об искусстве как средстве познания. Посмотрим,

насколько правомерны выводы, которые при этом делаются.

Единственно верное понимание сущности процесса познания отражено Лениным в ставшей классической формулировке: «От живого созерцании к абстрактному мышлению и от него к практике – таков

диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»89. Абстрактное мышление является обязательном составным

элементом процесса познания независимо от того, осуществляется он в

элементарной форме в обыденном сознании или же в специализированной научной форме. В любом случае предполагается отвлечение от

конкретных характеристик познаваемого объекта. Именно через этот

этап и проходит научное познание. Даже большинство сторонников

«гносеологической» трактовки искусства согласны с тем, что в этом

пункте искусство существенно отличается от науки. «Характерным

для науки, – пишет, например, А.Дремов, – является абстрагирование,

отход от конкретно-чувственного, индивидуального а для искусства –

выражение общего в конкретно-чувственном, индивидуальном»90.

А вот П.С. Трофимов, цитируя приведенное определение Ленина,

замечает: «По этому пути идет всякое – как научное, так и художественное – познание реальности. Деятель искусства наблюдает живые

факты действительности и от них постепенно, на основе определенного миросозерцания, поднимается до тех или иных обобщений, типиза88

Ленин В.И. Полн. собр. соч. – Т. 18. – С. 350.

Там же. – Т. 29. – С. 152-153.

90

Дремов А. Художественный образ

89

180

ПРОБЛЕМА ЭСТЕТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ

ции». Автор не указывает, как именно «деятель искусства» «поднимается до обобщений» (разве кроме того, что это происходит «постепенно»). Если он идет тем же путем, о котором говорится в ленинской

формуле – а это единственный путь познания, – то значит «поднимается» он посредством абстрактного мышления. Но как же в таком случае

быть с «мышлением в образах»? Тем более, что по Трофимову «в основе и науки и искусства лежит … познание при помощи понятий»91.

Таким образом, видимо, следует сделать вывод, что вообще никакого

другого мышления, кроме абстрактного, не существует. Но в результате обобщения посредством абстрактного мышления мы должны придти к абстрактному же выражению познаваемой закономерности –

к теории (а если не должны, то надо бы показать, почему). Именно теория, как неоднократно отмечает Ленин, «есть снимок (все более и более точный) с объективной реальности».

На место теории в «художественном познании» П.С. Трофимов ставит типизацию, которая, по его утверждению, является «формой проникновения в сущность явления». Мы уже отмечали, что у Трофимова

нет ответа на вопрос, достигается ли обобщение (типизация) посредством абстрактного мышления (более того, он вообще не употребляет

этого выражения, предоставляя читателю догадываться, считает ли он

его эквивалентом те термины, которые применяет), но зато мы можем

узнать, что типизация «отличается от научного обобщения тем, что в

ней чувственная индивидуальность и конкретность вещей и явлений

получает яркое выражение и художественную значимость».

Обобщение – необходимый момент познания. Но «прежде чем обобщать существенные общие свойства вещей и явлений, надо мысленно