Продавец времени

Найдя в ворохе черепков и разбитой посуды оставленную Лесьяром шкатулку, оттащил ее к погребу, сбросил вниз. Когда забирался внутрь, успел заметить, как оранжевые языки уже вовсю лизали стены, а пламя, разгораясь, начинало гудеть зло и голодно – не услышав его просьб.

Вздохнув и притворив за собой дверь в погреб, домовой прикрыл глаза, представил себя размером с горошинку, и укрылся крышкой шкатулки, надеясь лишь на то, что поставленная недавно защита не подведет, и огонь не пройдет через границу жити и нежити, а Лесьяру удастся добраться до реки и Мертвого леса раньше, чем его настигнет разъяренный княжич.

«Ох, говорила мара, предупреждала. Не послушал Лесьяр, беду накликал», – посетовал Малюта.

30

Уже с опушки заметили, на сколько темнее и глуше стал лес. А, как пересекли вброд мелководную речку с мутными, словно кисель, водами, так сухие еловые ветки стали укрывать землю плотным ковром, скрадывавшим звуки шагов и скрип веток. Совы, обычные хранительницы этих мест, сонно помалкивали, будто не желая спугнуть добычу, поглядывали с вершин желто-зелеными глазищами и печально ухали. Тогда лес вздыхал вместе с ними. Здесь не водились звери. Даже волки обходили эти тропы стороной, опасаясь расставленных Ягой капканов. А их тут было немало – Неждана то тут, то там видела остовы раззявленных пастий, отточенные колья, торчащие из оврагов и ям, силки да подвешенные клети. Попади в такую – век не выберешься, станешь добычей воронов да мошкары: о своих слугах Яга заботилась.

Княжна с опаской поглядывала на Лесьяра – тот шел по тропе уверенно, особо не поглядывая по сторонам и не таясь. Будто знал здесь каждый кустик и каждую ловушку сам ставил. «А может и вправду сам», – мелькнуло в голове, она ведь его совсем не знала. Только один раз, уже на подступах к дому Яги, он резко остановился и велел остановиться и княжне.

Присев на корточки, он потянул вверх тонкую витую медную проволоку – та соединяла два ближайших куста. Не выпуская перетяжку из рук, он осторожно продвинулся к одному из кустов, который оказался ближе, и заглянул под него.

– Что-то новенькое, – усмехнулся: Яга поставила завесу. Перейди через нее и не увидишь ее дом, хоть рукой трогай, хоть носом сырую землю рой.

Аптекарь указал княжне идти в обход, за кустами, а проволоку уложил на тропу и присыпал сухим ельником, как было.

Неждана обошла тропу, как велел Лесьяр, остановилась – на круглое, словно блюдце поляне, опоясанной по краям черными обугленными волшбой кустарниками, стояла, опираясь на срубленные до середины старые березы, домовина. Корневища вылезли и торчали по сторонам подобно когтистым лапам, светлая когда-то кора потемнела и обсыпалась, напоминая теперь струпья. Обычная домовина, в каких хранили пепел усопших. Человек в ней никак не мог поместиться – размером она была чуть меньше ведра.

– Что замерла? – Лесьяр встал рядом.

Девушка подняла на него удивленный взгляд:

– А где?..

– Дом Яги? Так ты смотришь на него, – он уверенно кивнул на домовину.

Будто узнав его голос, домовина качнулась. Из единственного оконца, в которое обычно и закладывали прах, потянулся черный дымок. Сперва тоненькая, пахнущая золой и звенящая струйка, затем толще и жирнее, мясистее, она тянулась, будто палец слепца, то вниз, то в бок, пока не вытекла к подножию домовины. Из темного облака шагнула навстречу грязная и неопрятная старуха. Седые патлы торчали из-под сбившегося на затылок, истлевшего и изъеденного молью платка, бусы из медвежьих когтей и рябины болтались на тощей распахнутой груди.

– Лесья-яр, – прохрипела старуха. – Явился-таки…

Аптекарь поперхнулся и закашлялся:

– Напомню, прежний долг свой я отработал. – Он поднял вверх указательный палец. Он остановился, оперся на посох, посмотрел сверху-вниз. – А сейчас, может, тебе свезло вогнать меня в новый.

Старуха скривилась, оголив измазанные черной смолой зубы.

– Да нужен ты больно… Таких как ты… вон… косой десяток кажен день просится в ученики, – она сварливо прищурилась, сплюнула себе под ноги.

Лесьяр деланно огляделся:

– Где? Не видать так-то… Так я не понял, слушать будешь иль мы своей дорогой пошли… Найдем кого посговорчивей.

Старуха с любопытством покосилась на Неждану.

– Пошли они, – передразнила хоть и ворчливо, но по тону княжна поняла – заинтересованно.

Девушка посмотрела на аптекаря с восторгом и надеждой. Что не утаилось от Яги. Старуха фыркнула:

– Ишь, как зырит на тебя, Лесьяр… Никак полюбовницу свою приволок. Послед припрятать хочешь? Так я душегубством не занимаюсь, сам ведаешь.

Неждана опешила. Но аптекарь, кажется, ожидал, что перепалка со старой Ягой продолжится, весело хмыкнул:

– Ты, мать, в гадалки подалась? Тебе надо на ярмарку, вот тебе мой совет, в Большой Аркаим. Там твоим гаданиям сто копеек по рублю дадут…

Старуха вздохнула.

– Зубоскал какой сыскался… – Она повернулась к домовине, махнула рукой: – Ладно уж, проходи. Чай, дорогу-то помнишь?.. И девку свою веди, поглазею хоть поближе.

И она, снова обернувшись черным облаком, поднялась к домовине и втекла в нее, словно обратив время вспять.