Продолжая движение поездов

Насколько хорошо Смаранда понимает по-немецки и насколько ее фразы соответствуют тому, что она на самом деле хочет сказать, Сузанне так и не поняла в первый день, но, главное, у гостьи был румынский паспорт – то есть проживание в ЕС, а теперь еще и крыша над головой (как раз пошел дождь). Иногда Смаранда произносила грамматически неправильную, но отчетливую и ясную фразу – в тему, а в другой момент произносила не имеющий отношения к ситуации набор слов. Согласие выражала почему-то русским «да». Например, согласие вместе позавтракать. Ела с большим аппетитом, но аккуратно. Трудно было сказать, сколько ей лет: с одной стороны – седина и глубокие морщины, с другой – у них с Сузанне могла быть за спиной совсем разная жизнь. Жизнь без увлажняющего крема для лица выглядит иначе, думала Су, вяло запивая бутерброд кофе.

Смаранда, кажется, решила, что мейл дает ей право на проживание в этом доме, и ночевать устроилась в гостиной на диване, укрывшись извлеченным из видавшей виды сумки пледом. Прогнать ее Сузанне не могла – ведь сама пригласила. Мысленно подсчитывала, сколько мейлов было в серии, получалось около сотни. Если все приедут? Что делать с ними? Что она вообще собиралась им рассказывать? Одиночество и жажда общения отступили, смутное представление о некой полуангельской общине, где все будут свои, указывало ей на большую белую виллу возле моря, а не на дом Шурца, в котором сотня человек не разместится. Для начала поселила Смаранду во второй гостевой комнате, предупредив, что помещение вскоре придется делить с другими.

Но гостей оказалось не так уж много – в ближайшую неделю подъехало еще четверо, все они заблаговременно предупредили о приезде. Иностранцев среди них больше не было – только Смаранда.

Сузанне все время путала Марка и Адриана, она даже вспомнила о фотографиях двойников и о собственном двойнике. Но когда они стояли рядом, оказывалось, что они совершенно не похожи друг на друга. Да, оба между сорока и пятьюдесятью, оба седые, с умеренно выдающимися животами, оба в очках – но при этом совершенно несхожие лица, разный цвет седины (Марк темнее), разный рост (Адриан выше). Сузанне раздражала путаница в ее голове, а под раздражением возникало другое, тягучее и обреченное чувство. Не может запомнить даже двоих. Но, хотя обычно люди остро реагируют на пренебрежение их индивидуальностью, не обижался ни Марк, ни Адриан.

Кроме того, приехала Люси, очень худая блондинка с короткой стрижкой, с морщинками на худом личике, все время будто чем-то озабоченная. И Катя, точнее Katja, никаких советских корней, просто такое имя (но Су с тем же упорством пропускала «й», с каким саму себя ассоциировала со значившимся в немецком аусвайсе именем «Сузанне»). Катя была совсем молода, моложе 25, отмечала с внезапной обидой на убежавшее время. Работала Катя где-то в бюро, чем конкретно занималась – не поясняла и, кажется, сама не особо задумывалась. Она красила волосы в рыжий и носила две короткие косички – этакая ложная детскость. То предлагала послушать какую-то не известную Сузанне песню, то обсудить сериал, который Сузанне никогда не видела, в общем, старалась быть своей – причем не изо всех сил, а потому что, очевидно, так привыкла, – но не получала никакого отклика в этой компании хронически чужих. Катя не расставалась с учебником польского, иногда говорила, что польский ей скоро понадобится для работы, иногда – что собирается еще в октябре, во вторую часть отпуска, поехать на какое-то озеро в Польшу.

Необходимость «заботиться» о гостях сначала испугала Сузанне, но все наладилось само собой. Люси, если не гуляла в саду, сидела с ноутбуком в каком-нибудь углу, так что Сузанне даже подумала, что они коллеги, то есть бывшие коллеги, потому что теперь Су не занималась ничем. Катя много болтала в пустоту, причем по-польски, с тянущимися от телефона к ушам наушниками. Ел каждый что и когда хотел, еду покупали себе сами. Готовила только Смаранда. Сузанне, сначала попробовав почти тайком, быстро привыкла к ее сладковатой сытной стряпне и не смущалась, что ей никто, собственно, угощаться не предлагал. В конце концов, это ее дом Шурца. Мужчин почти не было видно, один из них – то ли Марк, то ли Адриан – вечно что-то чинил и налаживал в доме, что – Сузанне так толком и не поняла.

Жизнь шла довольно мирно, даже до странного. Сузанне всегда казалось, что если несколько разных людей собрать в одном месте – неизбежно возникают конфликты. Пусть не только конфликты, а и симпатии, истории какие-то, совместные приключения, но в первую очередь – конфликты. Они же жили словно в параллельных мирах, мимо друг друга. Сузанне все чаще думала, что пора прояснить ситуацию, поговорить с гостями о том, почему позвала их.

Наконец ей удалось настроить себя на нужный лад и собрать всех пятерых в гостиной.

Они сидели тихо, смотрели на нее с ожиданием, только Смаранда вертелась, словно что-то искала возле себя.

Сузанне глубоко вдохнула и начала говорить.