Продолжение легенды

Она смотрела на них с улыбкой, лицо светилось тихим счастьем. Чувство умиротворения охватило и его. Обед был легким и очень вкусным. Ретт так старательно ухаживал за дочкой, что Скарлетт засомневалась, зачем было так долго скрывать ее от отца? После обеда детей обычно укладывали спать.

– Вообще-то я не хочу спать, я же не маленькая девочка, – возражала Катрин.

– Можешь просто отдыхать, закрыв глазки, а я пока подумаю, во что мы будем играть вечером, – пообещал Ретт, отнес ее в детскую, сам раздел и уложил в кроватку.

– Как у них все запуталось, Луиджи, – рассказывала мужу Люсьена, – что теперь будет? Мне очень жалко Анри, но сеньор Батлер – отец замечательный, дети любят его. Скарлетт не сможет его оставить.

III

Первый визит Батлеры нанесли, конечно, тете Питтипэт. Скарлетт отвыкла говорить на родном языке, часто переходила на французский.

– Ещё подумают, что я это специально, – заволновалась она и смолкла совсем.

– Позвольте, графиня, бывалому моряку помочь вам, мне приходилось менять не только континенты, но и языки.

– Почему вы так странно к ней обращаетесь? – засмеялся Эшли.

– Она теперь графиня. Ее дед граф Пьер де Робийяр передал внучке титул по наследству. – Ретт явно забавлялся этим. – Правда, я не знаю, зачем он будет нужен в Таре, но на приеме в Букингемском дворце титул был не лишним.

– Скарлетт, неужели ты видела королеву Викторию? – удивилась тетя Питти. – Расскажи, какая она! В чем же она была одета, а в каком платье была ты?

Искорки засверкали в глазах Ретта, когда он увидел растерянность жены, и принялся сам расписывать бал.

– И все женщины в бриллиантах?

– Угу, – кивнула графиня, – я никогда раньше не видела столько красивых богатых нарядов, столько блеска, орденов на мужчинах.

– А как же ты? – опять поинтересовалась тетя Питти.

– Да что я? Провинциалка из далекой Америки, которая для знати, по-прежнему, колония.

– Ну, положим, эта скромная иностранка не осталась незамеченной ни в Париже, ни в Лондоне. Чуть не пришлось драться на дуэли, – откровенно потешался Ретт.

– Довольно уже насмешничать, – Скарлетт сверкнула зелеными искрами в сторону мужа.

Мисс Гамильтон замерла в восторге от рассказа мистера Батлера. А когда он преподнес ей серебряную чайницу, наполненную превосходными измельченными чайными листочками, она чуть не прослезилась.

– Чаепитие в Англии сделалось неотъемлемой частью придворной и салонной культуры, – пояснил Ретт. – Чай подают в фарфоровых чашках, а заваривают его и разливают благородные хозяйки дома в роскошно обставленной гостиной. Там же на самом видном месте в красивом зеркальном шкафу держат чайницы среди престижных предметов роскоши.

– Куда же мне её поставить? – засуетилась тетушка, и Ретт поспешил ей на помощь.

Индия, улучив минутку, зашептала со страхом:

– Скарлетт, Эшли, кажется, ходит к Красотке, к ней самой, не к девочкам. Что же делать?

– Ох, Индия, ты ведь теперь знаешь, мужчины не могут без женщин; как бы он не любил Мелани, природа берет свое, – покраснела Скарлетт. – Надо попытаться его женить.

– Боюсь даже заикнуться, – горестно вздохнула Индия, – а то женится на этой… ему ведь все равно, раз уж не быть с той, которую любит.

Эшли, погруженный в свои мысли, не отрывал меланхолического взгляда от лица новоявленной графини. Он всегда был уверен, что Скарлетт способна добиться многого, но она превзошла все возможное, и дело, конечно, не в титуле. В ней появилась мягкость, особая тонкость, изысканность, затаенная грусть в глазах, недосказанность в речах, которые манили его сильнее красоты. Ретт знал причину этой грусти и боялся ее. Эшли ничего не знал и находил ее очаровательной.

Женщины еще долго расспрашивали о Париже, моде, магазинах, театрах. Ретт отвечал, а сам думал совсем о другом.

– Отчего она так сконфузилась? Даже не смогла ничего рассказать… Уж не мистер ли Уилкс в том виноват?

Дома он не выдержал и полюбопытствовал, что послужило причиной ее внезапной застенчивости. Скарлетт осторожно присела на колени к мужу.

– Ретт, я почти ничего не видела на том балу! Сначала я нервничала от предстоящего и старалась не перепутать правила придворного этикета. Не успела я немного прийти в себя, как на меня почти напал этот несносный грубиян Кавос. Ну а дальше, – тон графини изменился, глаза стали темными изумрудами, а на губах появилась загадочная улыбка, – мой чудесный спаситель, все мои мысли были похищены тобой!.. Но, похоже, тебя это не столь захватило….

– Я не первый раз на таких балах, они мало чем отличаются друг от друга, ну разве что присутствием на последнем бале графини де Робийяр. К тому же я пришел раньше всех, чтобы издали полюбоваться вами, потому и успел все рассмотреть. А тебе теперь придется ждать другого шанса попасть ко двору.

– Вот уж о чем я меньше всего пожалею! Лишь бы ты был рядом, а где потанцевать мы с тобой найдем.