Продолжение легенды

Губы Батлера скривились в ехидной усмешечке, но поведение дочери подтверждало, что его место мужа и отца в семье никто не занимал. Теперь он позволял Катрин с вечера забраться к матери под одеяло и хоть немного полежать с нею, потом старался завлечь девочку сказками и относил в детскую на руках, объясняя по дороге, что маму никто не отбирает, но спать рядом с нею должен папа.

– Почему?

– Так положено, чтобы ей не было страшно.

– А мне без мамы страшно.

– С вами няня. Рене совсем маленький и то не боится, и Мари не плачет от того, что ее папа спит рядом с мамой, а ты у нас что ли трусишка – зайка серенький?

Девочка задумалась.

– Когда я буду, как мама, кто будет со мной в спальне?

– Вот дотошная, – подумал Ретт, не зная, что сказать, – это еще не скоро будет, однажды появится прекрасный принц, возможно, на белом коне…

Дочь с ужасом перебила его:

– Чужой принц будет спать в моей кроватке?

– Он будет тебе уже не чужой, ты полюбишь его.

– Нет, мне не надо ни принца, ни коня, я люблю Анри, – решительно заявила Катрин.

– Этого нам еще не хватало, – подумал про себя Ретт.

У Скарлетт тоже не все ладилось с детьми. С малышами она справлялась легко, могла с ними и пошалить, и порезвиться, и проявить строгость, а вот со старшими детьми отношения складывались не просто. Они отвыкли от матери, сторонились её, особенно Элла. По сути, она её и не знала, лишь помнила, что когда-то в детской появлялась очень красивая молодая женщина, веселая и нарядная, часто в бальном платье, декольте, с голыми руками, с множеством браслетов и колец. Ей хотелось, как всякой девочке, быть такой же красивой, перебирать ее украшения, а еще лучше примерить, но мама этого не позволяла. Иногда она пыталась приласкаться к ней, но видя ее огорченный взгляд, старалась куда-нибудь спрятаться.

Теперь мама сама хотела поговорить с нею, причесать ей волосы, повязать ленточку, но Элла боялась, что опять увидит ее огорченное лицо и убегала, вспоминая, как Мамушка часто приговаривала:

– Сиротки вы мои, никому-то вы не нужны.

Уэйд пропускал мимо ушей ее бормотание, а Элла, плохо запоминая другие наставления Мамушки, эти слова не могла забыть, не понимая, почему она сиротка. У неё есть папа, высокий, сильный, самый добрый на свете, мама Сьюлин, братья Уэйд и Бо, сестра Сьюзи, а теперь появились еще двое малышей. Как на чудо она смотрела на младших брата и сестру, – откуда они взялись такие красивые, бойкие? И лишь солнышко заглядывало в детскую, как она уже бежала к ним, трогала их маленькие голые ножки, они просыпались, смеялись или были недовольны, начиналась возня, пока не появлялась мисс Элизабет.

– Comment! Vous etes de nouveau en retard pour votre lecon, Elle! (Как! Вы снова опоздали к уроку, Элла!) – гневно восклицала она.

Элла быстро убегала в классную, а малышей няня и Люсьена одевали, кормили, вели гулять. После урока старшие девочки присоединялись к ним, любуясь этими двумя красивыми черноволосыми француженками, которых невозможно было оторвать друг от друга. Элла смотрела на себя в зеркало и не находила никакого сходства с сестрой. Зато она была похожа на Сьюзи: у обеих – рыжеватые волосы, заплетенные в негустые косички, светлые брови, веснушки на носу.

– Может быть, меня им подбросили? – думала девочка, – Присси рассказывала, так бывает. А папа меня все равно любит.

Будь Элла более склонна к размышлениям, она чувствовала бы себя несчастной. Но долгие размышления ей не были свойственны. Достаточно было видеть, что солнце светит, птички поют, знать, что есть много близких людей, которые заботятся о ней, и их можно порадовать, если спеть красивую песенку или хорошо выучить урок.

Как только у мальчиков закончились занятия в школе, Батлеры, захватив семейство Таллиони, уехали в Тару на все лето.

IV

Встреча с родной землей была восторженной. В самые трудные периоды своей жизни, Скарлетт слышала ее материнский зов. С детства она впитала в себя приветливость скромного дома, тишину сельских сумерек. И сейчас ей трудно было понять, как она могла находиться так долго вдали от этих красных полей, от темных сосен на холмах. В то же время она уже не могла забыть и другую землю, где ее приняли не менее радушно.

Скарлетт приятно удивили изменения в доме. Небольшие пристройки, как и в Атланте, придавали всей усадьбе гармонию и завершенность. Чувствовалась рука одного и того же мастера, и она поинтересовалась у зятя, кто же здесь так славно поработал? Уилл махнул рукой в сторону Ретта, а тот объяснил, что случайно познакомился в Риме с архитектором Полем Грасини, который сейчас на родине, но обещал вернуться сюда.

– Грасини – мои родственники! – по-детски восторженно воскликнула Скарлетт.

– Что ты говоришь? Я и не знал.

Но по улыбке мужа миссис Батлер поняла, что выбор архитектора был неслучаен, и не успокоилась, пока Ретт не признался, что поиски Камелии привели его в их дом.

– Какие еще сюрпризы меня ждут?

– Увидишь сама.