Продолжение легенды

Батлер тоже вспоминал Диану, но не хотел ее возвращения. Он писал письма домой, получал подробные послания от жены, что очень радовало Джакомо. Более того, Ретт еще сильнее полюбил свою жену, сравнивая ее с молодой любовницей. В них было много сходства, но еще больше различий.

В Диане не было изящества Скарлетт, ее грациозности, нежности. Музыка ее не трогала, танцевала, чтобы заловить очередного кавалера, детей не любила. Казалось, она не испытывает никаких чувств, кроме плотских наслаждений: ни стыда, ни раскаяния, ни сожаления. Ретт давно знал – только грубое желание ему не нужно, хотя иногда это привлекало.

Скарлетт в свое время тоже хотела купаться в роскоши. Он понимал и поддерживал ее, поскольку сам испытал лишения и ужасы бедности. Но Диана не голодала и не работала до изнеможения. Скарлетт же и в роскоши не переставала работать. В Париже она могла бы закружиться в вихре удовольствий, но этого не произошло. Она училась, приобретая достоинство и утонченность, которых ей раньше не хватало. Совершенствуя себя, она меняла и его, сама того не замечая, да и он ничего не заметил.

Он вспоминал, какую власть имели над ней трогательные мелодии; как сверкали кольца на пальчиках, когда она играла на фортепиано; и ему нестерпимо захотелось домой, почувствовать в руке эти пальчики, прижать ее голову к своему плечу, посмотреть в ее глаза…

VIII

Граф Кавос, слегка потускневший, напрасно бродил по балам, он не встретил за последние два года ни одного лица, которое бы его заинтересовало. После той американки что-то сломалось в его механизме обольщения – женщины потеряли для него свое очарование, к тому же пошатнулись и денежные дела.

Эгмонт Кавос был последним представителем рода, имевшего то ли мадьярские, то ли польские корни, и располагавшего некогда огромными владениями. Ему уже было под сорок, а создать семью не удавалось. Все еще красивый, широкоплечий брюнет среднего роста, с неукротимой гордыней, был известен в свете не столько разгульным образом жизни, сколько бурными, плохо заканчивающимися романами. За ним следовал шлейф дуэлей, разбитых женских сердец, обманутых мужей, но это его нисколько не смущало до некоторых пор. Он покидал на время Лондон, заводил знакомства в других столицах, весело проводил время, потом возвращался и был опять интересен всем, и опять женщины приходили в восторг от магического взгляда его черных глаз.

Время от времени светская жизнь вызывала у него пресыщение, и тогда он уезжал в свое имение, которым не занимался, хотя еще можно было во всем навести порядок: у него были неплохие лошади, и водилась дичь в лесу. Он с удовольствием проводил здесь недолгое время, общаясь только с лошадьми, и вскоре снова окунался в водоворот привычной лондонской жизни.

Слухи о его разорении еще не распространились, и все мог поправить выгодный брак, но отцы родовитых семейств не спешили знакомить с ним своих дочерей; дочки известных ювелиров были как на подбор непривлекательны; богатые вдовы слишком стары. Ему никак не удавалось найти достойного для своего имени и титула состояния, хотя он уже старался не выставлять напоказ компрометирующие его любовные связи. А состояние для его безумного мотовства требовалось королевское, ибо тратил он много, особенно в игорных залах, не заботясь о новых приобретениях. Привыкнув к удовольствиям, и легко их достигая, он лишь в игре обретал достаточно острые переживания, нередко ставя на один бросок игральной кости целое состояние. Переменить свой образ жизни было выше его сил.

К началу нового сезона граф вернулся в Лондон и, получив приглашение на музыкальный вечер к своей старой приятельнице леди Энн Хэвил, оделся еще более тщательно, чем всегда, рассчитывая на избранное общество. Светские разговоры и развлечения ему давно успели надоесть, его интересовали только присутствующие здесь дамы. Взгляд, дотоле лениво скользивший по собравшимся, оживился при виде высокой молоденькой блондинки, к которой подвела его хозяйка.

– Дианочка, – сладко заговорила леди Энн, – позвольте вам представить моего старого друга, графа Кавоса.

– Миссис Локарт, – протянула ему руку дама.

Мистер Эгмонт нежно приложился к ручке, не спуская с ее лица обжигающего взгляда иссиня-черных глаз.

– Почему мы раньше не встречались с вами в свете? – произнес он вкрадчиво, и она кожей ощутила горячность его взгляда.

– Последние пять лет я жила в Америке, там вышла замуж.

За ужином они сидели рядом. Женщина оказалась не только красивой, но и остроумной, и смелой. Они сразу поняли друг друга. Кавос был немного ниже ее ростом, раньше она таких не замечала, а он понравился, чем-то напоминал Батлера, тоже брюнет с черными глазами, но в нем не было батлеровской обольстительности и еще чего-то, что она никак не могла забыть. Граф понял, что муж не ограничивает ее свободы, и она с упоением предается светским развлечениям. Теперь они вместе появлялись на всех раутах.

Потому как Диана тщательно подбирала наряды, украшения, как блестели ее глаза, Локарт понял – она нашла любовника. Но что-то было не так.