Продолжение легенды

Он был вознагражден за свое терпение. Когда услышал ее имя, в горле пересохло, а жадный взгляд мгновенно охватил всю ее хорошо сложенную грациозную фигурку. На ней было роскошное платье из тафты очень редкого цвета, светло-коричневого с терракотовым оттенком. Великолепное ожерелье из узких прямоугольных пластинок темного янтаря охватывало ее шею, придавая коже теплый розоватый оттенок. Ниточка мелких бусинок такого же янтаря украшала волосы, чуть спускаясь на лоб, подчеркивая красивое обрамление лица. Длинный шлейф, как-то по-особому расходился из складки, подчеркивая царственную осанку. Пребывая постоянно в исканиях, он внимательно изучал дамские туалеты и слыл тонким знатоком и ценителем, который может дать ценный совет при случае – дамы это обожают. Такого наряда он не видел ни в одном журнале, ни на одной модной красавице.

Еще более его обрадовало, что она одна, супругов Бертье он в расчет не принимал. Анри наотрез отказался идти к маркизе:

– Опять начнет меня сватать.

Бертье его поддержал, он еще не забыл, как усиленно старались его женить.

Когда за столом Скарлетт увидела своего соседа справа, стало ясно, чей взгляд ее сопровождает в последнее время. К счастью, слева от нее сидел Роальд. Эгмонт смотрел на ее профиль, чудный, нежный, с бровями, летящими к вискам, мысли его путались, волнение было таким, словно ему сдавали карту, и он медленно открывал ее, еще не зная, что его ждет: радость или горькое разочарование.

Он не скрывал, что она нравится ему и внушает сильнейшее желание обладать ею. Собственно, других чувств он никогда и не испытывал. Его мало интересовали душевные качества женщин, его темперамент требовал обладания их телом. При первой их встрече в Лондоне ему казалось так легко завладеть ею, такой мягкой и нежной. Откуда ему было знать, что эта женщина смогла не один год противостоять Батлеру, и Кавосу не растопить зеленоватых льдинок её глаз, не зажечь ответного огня, напротив, они сковывали его холодом.

После ужина все перешли в гостиную, некоторые гости подошли к карточному столу, большинство стали слушать музыку. Маркиза всегда приглашала какую-нибудь знаменитость, модную в этом сезоне. Граф старался все время быть подле Скарлетт, но никак не мог завязать беседу, красноречие покинуло его. Адель уже заметила незадачливого поклонника, и они переглядывались с Роальдом.

Тенора сменила немолодая певица, исполнившая несколько романсов, а потом появилось трио, и зазвучали танцевальные мелодии. Лакеи выставили стулья вдоль стены, и пары закружились на паркете. Оказалось, что не одному Кавосу приглянулась графиня. Она не собиралась танцевать, но когда маркиза подвела к ней пожилого английского посланника, отказываться было очень неудобно.

– Рискнем, но будьте ко мне снисходительны, я давно не танцевала, – с искренней улыбкой обратилась она к своему кавалеру на английском языке, окончательно очаровав его.

– Теперь не избежать танца с Кавосом, – шепнула ей Адель.

Третий или четвертый танцы был с ним. Она чувствовала его горячие объятия, биение его сердца, страстные взгляды, которых успешно избегала. Он был силен и красив, но почему-то противен ей. Ему так и не удалось приложиться к ее руке тем проникновенным поцелуем, после которого женщины падали в его объятия.

Когда она рассказала Анри, кого встретила у маркизы Дю Зуэ, тот пожалел, что не пошел на вечер.

– Послушай, Скарлетт, эта женщина, которая привела тебя в Париж, высокая блондинка?

– Да, очень красивая, с таким фарфоровым личиком.

– Ты можешь мне ее показать? Надо проверить одно предположение.

Анри достаточно было увидеть Диану издали на прогулке.

– Теперь я могу тебе назвать имя таинственного графа. Это небезызвестный нам граф Кавос. Я видел их на выставке в прошлом году, очень заметная пара: яркая внешность, роскошная одежда, раскованные манеры. Они привлекали к себе внимание, но не красотой, а сильнейшей взаимной страстью, известной каждому, хоть раз испытавшему что-то подобное. Поэтому я их и запомнил.

– Кажется, и он нас не забыл.

– Странно одно, что его чувство так быстро угасло, и он даже не позаботился ни о женщине, которую так любил, ни о своем ребенке.

– Ты уверен, что это его ребенок?

– Уверен, Батлер так не поступил бы.

– Ты забыл, как было со мной?

– Он тогда ничего не знал.

– Может и сейчас ничего не знает.

– Давай не будем гадать, я сделаю рисунок графа, а Адель покажет его служанке.

– Как ты благороден, Анри! – Скарлетт с восхищением смотрела на своего любимого.

Ханна узнала Кавоса и подтвердила, что ребенок его, больше Диана ни с кем не встречалась ни в Лондоне, ни в Париже.

– Вот в Америке другое дело, – Ханна почувствовала доверие к мадам Бертье. – Джентльмены были такие видные, особенно первый, мистер Батлер, накупил ей всего. Артист тоже хорош, но бедный, а тот, который в Нью-Йорке был, малость староват.

Адель шла по бульвару в раздумье: сказать Скарлетт про мужа или нет? Мало ли к чему это может привести? Она решила ничего не говорить.