Продолжение легенды

– То, что необходимо тебе, дорогая, вовсе не означает, что и она нуждается в этом. Возможно, в своей любви к Богу, в своей святости, она находит не меньшее утешение.

– Наверное, ты прав. Удивительно только, какой стойкой оказалась моя маленькая сестричка. Нельзя сказать, что религиозное воспитание вошло у нее в плоть и кровь с детства. Нас одинаково заставляли стоять на коленях во время вечерней молитвы, и она не раз засыпала во время нее. И вот стала такой благочестивой, а я … ни тогда, ни теперь. В Таре работы было по горло день-деньской: доить корову, мотыжить землю, растить овощи, собирать хлопок. Работала сама, беспощадно заставляла работать других, не то, чтобы собраться с мыслями и помолиться. А когда, бывало, встану на колени перед распятием, то лишь для того, чтобы убедиться – утратила все, чему учила мать. Про жизнь в Атланте даже вспоминать не хочется. Нам не отмолить наших грехов, Ретт, и мы совсем не приучаем детей к молитве.

Почти все время пребывания в Чарльстоне Скарлетт находилась под впечатлением посещения монастыря. Какая-то смутная тревога поселилась в сердце, и даже Ретт не мог ее рассеять. Она не могла определить грядущих опасностей, только чувствовала, что нуждается в божественной помощи, жалела, что была небрежной служительницей Господа, и каждый вечер усердно повторяла привычные слова молитв Pater noster и Ave Maria.

Чтобы не вводить жену во грех, как шутил Ретт про себя, он решил съездить на плантацию к брату. Мисс Элеоноре не понравилось, что он уехал один, и что невестка была как будто даже рада его отсутствию. Каждый день она ходила в монастырь к сестре или в церковь со свекровью и тетушками. Те не могли нарадоваться на благочестие своей племянницы, а старая миссис Батлер задумалась и во время вечерней прогулки завела речь про Локартов.

– Ретт сказал, что они разводятся, это правда?

– Да, Диана полюбила другого человека и родила от него сына.

– Вы знаете, кто он?

– Мы познакомились на балу в Лондоне. Он аристократ, красив, чем-то похож на Ретта, но только внешне. Внутреннего благородства в нем нет, и нам очень жаль Диану, она вряд ли будет с ним счастлива.

– Так пусть вернется к мужу.

– Мистер Локарт не простил ее, впервые проявил характер и подал на развод.

Мисс Элеонора испугалась, что, если Скарлетт последует его примеру? Она долго молчала, прятала глаза от невестки, и все-таки не выдержала, спросила, почему Ретт уехал. Скарлетт смутилась.

– Боюсь, я потеряю ваше расположение, рассказав то, в чем не признаюсь даже на исповеди. Я грешница, мисс Элеонора, забывшая все наставления своей матушки, мое благочестие неискреннее.

– Бог с тобой, что ты говоришь такое, дочка.

– Много лет я предавалась любви с таким наслаждением, чего настоящая леди не должна себе позволять. Когда Ретт обнимает меня, я забываю все на свете. Мы не соблюдаем ни постов, ни праздников. И беременность меня не останавливает. Наверное, Бог накажет меня за это…

– С мужем ничего не грешно, ваш брак освящен церковью, Бог благословил твое чрево, дав детей. Тебе повезло, Ретт умеет любить, это дано не каждому мужчине. Бывает муж вроде и джентльмен, и красив, – Скарлетт заметила горькое разочарование на лице свекрови, – а ночи с ним такие безрадостные и холодные.

– Только вот теперь, – продолжала Скарлетт, – почему-то не получается так, как было прежде… Вот он и уехал, чтобы не смущать меня.

– Ты его разлюбила? – заволновалась мисс Элеонора, уверенная, что невестка узнала о похождениях мужа.

– О, нет, мне не разлюбить его, даже если он найдет другую.

– Значит, она все знает и простила его, – догадалась свекровь, – что же тогда ее беспокоит?

– Страх перед небесами, – словно прочитав ее мысли, ответила Скарлетт, – после молитвы вспоминаю Бонни, Мелани, родителей, всех, кого мы потеряли, и тогда любовь, наслаждение кажутся кощунством.

– Доченька, молись только в храме, во время службы, а дома я помолюсь за всех: и за тебя, и за сына, за внуков. Вот когда меня не будет, тогда будешь молиться ты. А сейчас люби, пока молодая; праздники, исповеди, посты будешь соблюдать, когда состаришься, – осенила невестку крестом старая миссис Батлер.

– Если бы только с мужем, – мучилась Скарлетт.

Но все-таки после разговора со свекровью страхи начали отступать, и она с нетерпением стала ждать возвращения супруга.

С братом у Ретта всегда были сложные отношения. Если Розмари безоговорочно поддерживала старшего брата во всем, как и мать, то младший брат скорее завидовал ему. Он не был так красив, так удачлив, во всем слушался отца, и тот любил его, насколько вообще был способен на это чувство. Когда отца не стало, Лайонелл Батлер продолжал жить его заветами, пытаясь восстановить утраченное хозяйство. Как и многие владельцы плантаций, он не смог приспособиться к новым условиям жизни: рабов не было, платить наемным рабочим было нечем.