Продолжение легенды

– Появилось немного лишних денег, и я поехала к своей подруге погреться у моря, по субботам ходили в храм, навестили Кэррин. Она рассказала, что вы устраиваете барбекю и всех приглашаете. Нельзя же было упустить такой случай, чтобы не побывать на родине, – пошутила Кэтлин. – Ну, а если честно, сама не знаю, как осмелилась приехать. Мучает совесть, хочется покаяться за своего мужа. Хилтон, конечно, не хотел гибели мистера Джеральда, но явился невольной причиной этого.

– Его никто не обвинял даже тогда, гораздо хуже относились к Сьюлин, хотя я ее тоже не виню, просто несчастное стечение обстоятельств. Никто не мог предположить, что старого ирландца не заставят подписать Железную клятву ни сто пятьдесят тысяч долларов, ни уговоры дочери. Расскажи, как жили все это время, где?

– В Детройте. У мачехи там были родственники, приютили нас, а когда она умерла, мы так и остались в ее домишке. Хилтон работал, вырастил моих сводных сестер, меня не бьет, не пьет виски. В общем, он оказался лучше, чем мы о нем думали.

– В отличие от Мелани, я не считала твое замужество трагическим. Она не понимала, что девушке одной, без мужа, не управиться с плантацией, и посылала меня за тобой, хотела предложить жить у нас. Зря я не поехала?

– Ну, что ты? Самим есть нечего было! Да и в старых девах оставаться не хотелось, а где бы я, нищая, нашла другого жениха? Не о чем жалеть, не так уж мы и бедны. Скорее я никудышная хозяйка. Не научилась следить за собой, содержать свой гардероб и дом в порядке. Как только Хилтон терпит меня.

Приличное платье действительно сидело на Кэтлин как-то криво, неряшливо. Однако она не выглядела тем «недоумком», каким была на похоронах Джеральда, выкарабкалась, сказались, наверное, благородные предки, хотя и девушку в голубом органди с душистыми розами у пояса в ней тоже трудно было узнать.

– Нас готовили к другой жизни, – нашла ей оправдание Скарлетт. – Позволь подарить тебе что-нибудь из моего гардероба, мне все мало.

Призванная на помощь Луиза быстро отобрала несколько платьев, которые почти не пришлось подгонять по фигуре миссис Хилтон. Кэтлин пришла в восторг.

– Одного не возьму в толк, Кэтлин, ладно мой отец упрямец не захотел получить с янки за уничтоженный хлопок, но как твой Хилтон оказался так не ловок, что потерял ваше поместье?

– Не знаю, Скарлетт, будь я порасторопней, как ты, может этого бы и не случилось. Но я была раздавлена нищетой, недостойным замужеством, ничего не соображала, начала приходить в себя спустя годы. Да ладно, можно жить и на Севере, без усадьбы. Там таких, как мы, много; белой рванью не зовут тех, у кого есть работа.

– Слушай, Кэтлин, надо расспросить Ретта на счет вашей усадьбы, нельзя ли чего-нибудь предпринять? Всем вернули земли, и вам должны вернуть.

– Мы уже вряд ли поднимем хозяйство.

– У дочери приданое будет. Позже поговорим об этом.

– Кто бы мог предположить, что ты выйдешь замуж за несносного Батлера! – весело рассмеялась Кэтлин. – Сдается мне, он тебя еще тогда заприметил, красавчик, повезло тебе.

Миссис Ретт Батлер встречала гостей со свекровью, провожала женщин в гостиную, мужчины оставались на веранде. Она не хотела никого удивлять дорогим нарядом, но удивила его необычностью, строгой прической.

– Вы словно дочь махараджи, – прошептал Эшли.

Удивительна была не только хозяйка – все в усадьбе. Ничто не напоминало о войне: великолепный дом с белыми колоннами и широкими верандами так же гордо возвышался на холме; поврежденные дубы залечили свои раны, старые деревья заменили новыми; длинная аллея, ведущая к дому, была окружена тенистым благоухающим парком с удобными беседками. Из них открывался прекрасный вид на реку, протекающую вдоль высокого берега, окаймленного кустами, вдали синели леса и холмы. Даже тот, кто бывал здесь раньше, не узнавал знакомых мест.

Все вроде было так же, да не так. Деревья росли такие, каких никто не видел, и не одно-два, а сотни видов со всего мира: итальянские лимоны, марокканские мандарины, грейпфруты, киви, манго, авокадо. Да и всем известные сливы и персики источали особый аромат. По дорожкам гуляли забавные представители птичьего царства, пересмешники и те, казалось, перекликались не так жалобно, а певуче и весело. Больше всего поражал аквариум для выращивания из икринок речной форели, которую подавали прямо к столу.

Раньше здесь не было такой изысканности и порядка ни в убранстве дома, ни в саду. Величественный дом имел довольно простую архитектуру в стиле неоклассицизма, но не совсем. Холл соединялся аркой с гостиной, из которой одна дверь шла в столовую, а другая выходила в парк. Гостиная тоже отличалась не только комфортом, но и роскошью. Высокие двери из холла вели в библиотеку, которая служила кабинетом, и в длинный коридор, где располагались помещения для гостей. Это была новая пристройка, кухня и подсобные помещения с окнами на задний двор находились за столовой. Личные покои хозяев – спальня, кабинет, гардеробная, ванная, детская – были наверху.