Продолжение легенды

– Да, и был в наилучшем расположении, пошел к дому, как вдруг вернулся сам не свой, я еще вещи не успел отнести.

Скарлетт оторопела, не увидел ли муж их вместе с Эшли?

– Матерь божья! Что он мог вообразить, страшно подумать, – и она бегом помчалась к дому.

Батлер не появился и ночью. Рано утром, не посвящая никого, Скарлетт надела костюм для верховой езды и поскакала в Джонсборо, в конце концов, уехать он мог только оттуда. Она хотела расспросить на станции, не видел ли кто его, и с этой целью решительно толкнула ногой грязную дверь салуна. Пистолет был при ней и вселял некоторую уверенность. Она сразу увидела спящего беспробудным сном мужа, грязного, без пиджака и сапог, о которых кто-то уже позаботился. Ни денег, ни лошади, конечно, тоже не было. Салунщик выбежал навстречу леди, сам унес со стола грязную посуду, служанка раскинула чистую скатерть и предложила кофе.

Скарлетт присела, огляделась и поманила хозяина к себе.

– Где конь джентльмена? – Она дотронулась кончиком ботинка до ноги мужа.

– Лошадей сюда не заводят, мэм, – ответил хитрец, однако кивнул кому-то головой, заметив характерное движение её руки, каким вынимают оружие, – слуга поспрашивает, если желаете.

Скарлетт протянула ему серебряную монету.

Ретт очнулся от того, что кто-то уперся ботинком ему в ногу, открыл глаза и увидел лицо жены, не предвещавшее ничего хорошего. Он радостно потянулся к ней, но стукнулся об стол головой и, застонав, свалился.

– Давненько, милый, ты так не ночевал, не жестковато ли ложе?

– Да уж, – кряхтел Ретт, вылезая из-под стола, совершенно не понимая, как он там оказался, – где это мы?

– В Джонсборо, так напился, что ничего не помнишь?

Они, молча, выбрались на улицу, то ли он действительно не помнил, то ли не хотел говорить. Слуга подвел коня, Ретт еще плохо держался на ногах, но с третьей попытки ему удалось взгромоздиться в седло, приникнув к холке. Местные бродяги с завистью смотрели ему вслед. Повезло чужаку, не каждый день здесь появляется такая леди.

Всю дорогу, качаясь из стороны в сторону, Ретт бормотал, что она как была шлюха, так и осталась, что он никогда больше не дотронется до нее, что уедет на Север и женится там на приличной девушке, а про нее и вспоминать не будет. Скарлетт молчала, помня, что мать никогда не ругала пьяного отца. Доехав до озерца, она стащила мужа с лошади и окунула в холодную воду, что привело его в чувство.

– Заедем с заднего двора, – попросил он, не глядя на жену.

Она не стала звать слуг, сама приготовила ванну, раздела и вымыла его, не давая ему заснуть, потом отвела в спальню и присела рядом.

– Здоровенный детина, умный, сильный, а ведешь себя, как мальчишка, рискуешь жизнью из-за пустяка, как мой отец когда-то, – она слегка стукнула его по лбу. – Ведь всякое могло случиться, если уж тебя так быстро обобрали. При тебе не было ничего ценного?

– Деньги, пистолет, но главное – записная книжка, в ней все мое богатство.

– Вот эта?

– Да, как она оказалась у тебя?

– Нашла возле беседки. Если уж подслушиваешь, так имей терпение дослушать до конца, думаю, ты не был бы разочарован.

– Избавь меня от подробностей, я ничего не хочу выяснять. Нам надо расстаться, – вдруг внятно произнес Ретт.

– С чего бы это? Опять на подвиги потянуло, старая жена не устраивает? В салуне успел кого-то присмотреть? – деловито осведомилась она.

– Досточтимый Эшли столько лет отравлял мне жизнь, что даже безупречная дружба в последние годы не стерла прошлого из моей памяти. Ты была отвратительна тогда, я тоже, повторение этого невыносимо. Вряд ли мистер Уилкс изменился в лучшую сторону, если теперь честь джентльмена не мешает ему пытаться склонить к прелюбодеянию жену друга. Живи с ним, если хочешь, а меня оставьте в покое.

– А если не хочу? Если мне никто не нужен, кроме тебя? Неужели даже эти три года безоблачного счастья не убедили тебя в этом?

Ретт не ответил, безразлично пожав плечами, ему было все равно. Скарлетт знала эту пустоту в его глазах и не стала спрашивать, вернется ли, когда он, молча, покинул их дом.

– На этот раз мы продержались непозволительно долго, капитан Батлер, – мрачно усмехнулась она. – Но… не стану думать об этом сейчас, потом как-нибудь, после свадьбы Эллы.

XXV

Сблизившись со старшей дочерью и лучше узнав её, Скарлетт получила хороший урок того, как нельзя позволять себе быть недовольной и даже разочарованной собственными детьми! Восемнадцатилетняя Элла была довольно миловидна, высокая, с хорошей фигурой. Она не была умнее других, но и не глупее, то, что в ней не радовало мать в детстве, теперь как-то сгладилось. Невозможность сосредоточиться обернулась у Эллы легким характером, неумением долго хранить молчание и обиду. Она была простодушна, не хитра, доверчива и во всем полагалась на своего наставника – будущего мужа. Когда мать намекнула еще более осторожно, чем Эллин в свое время, о супружеских обязанностях, она без тени смущения заявила, что готова к ним.

– То есть, как? – присела на диван Скарлетт, боясь услышать нечто ужасное.