Продолжение легенды

– Что же вас связывает с ним?

– Стоит ему посмотреть мне в глаза и ласково шепнуть: «Диана!», как неведомая сила подхватывает меня и несет к нему. Я не могу ей сопротивляться, только бы еще раз слиться с ним в безумном поцелуе; как он красив, когда страстен, какие говорит слова, какие ласки. Когда-нибудь он найдет богатую невесту и бросит меня совсем.

– Почему вы мне все это рассказали?

– Так ведь мне и поговорить не с кем, тем более о моей несчастной любви. У меня никого нет.

– В таком случае, тем более переезжайте сюда, мы что-нибудь придумаем.

В нем проснулся азарт игрока: он должен обыграть Кавоса, отобрав у него эту женщину, которую тот не сумел ни понять, ни ценить ее красоту.

Когда Диана сообщила графу, что переезжает в особняк, он пришел в дикую ярость, крепко удерживая ее за руки. Он опять был способен убить ее.

– Потаскуха, вы никогда не любили меня, я был не первым вашим любовником, и даже не вторым. А теперь вы бросаете меня с моими долгами, моей усталостью от жизни.

– Как вы могли подумать, что я оставлю вас? Мы будем видеться, я же буду зарабатывать деньги, вы сами этого хотели, – объясняла она, не замечая ни его язвительности, ни бешенства, ни оскорблений.

Ей было страшно смотреть на это бледное, исступленное лицо, всклоченные волосы, расстегнутую рубашку, волосатую грудь. Они словно поменялись местами, еще недавно она выглядела так же и содрогнулась от ужаса. Обессиленный собственной злобой, Эгмонт отпустил ее руки. Она вышла, не взглянув на возлюбленного, впервые почувствовав к нему отвращение.

Заполучив беглянку, барон фон Беренштейн начал действовать. Он немедленно вызвал в Ниццу свою давнюю клиентку – вдову французского негоцианта, унаследовавшую баснословное состояние – и свел ее с Кавосом, чтобы тот не мешал ему. Потом он послал своего лучшего адвоката в Америку, чтобы выправить документы Дианы, снабдив его необходимыми доверенностями и ее заявлением о согласии на развод.

XXIX

Увидев леди Чайзвик, мистер Локарт обрадовался. Слава господу, ему не придется встречаться ни с кем из Телфордов. Он был очень удивлен, как быстро опытный адвокат разрешил его дело о разводе, не двигавшееся несколько лет. Теперь, наконец, они смогут обвенчаться с Элис. Как не спешил мистер Фабер в Европу обрадовать своего хозяина, он все-таки задержался на некоторое время в Нью-Йорке по просьбе леди Элоизы, чья величественная фигура произвела на низкорослого бельгийца сильное впечатление. Она сомневалась, что нерасторопный мистер Локарт сможет привести в соответствие с законодательством документы дочери.

Спустя неделю адвокат торжественно вручил миледи метрику девочки, где отцом был записан мистер Дэвид Саймон Локарт, а матерью – миссис Элис Джуддит Локарт. Лиззи не стала смущать своим присутствием новобрачных, но попросила Дэвида познакомить с дочкой. Тот с готовностью привел малышку лет трех – четырех, милую, тихую, светленькую, с голубыми, как у матери, глазами.

– Правда, вся в меня? – горделиво спрашивал Дэвид.

– Без сомнения! – подтвердила миледи и совершенно искренне пожелала им счастья, вручив ребенку подарки.

– Ну вот, кажется, все устроилось, моя дорогая. Вы напрасно волновались, похоже, отцом девочки действительно является Локарт, – рассказывала она вечером о прошедшей церемонии миссис Батлер. – Теперь мы можем немного развлечься. Куда нас сегодня пригласил ваш горячий поклонник, в цирк? Очень хорошо, только придется вам пойти одной, я обещала составить компанию адвокату, он заслужил это.

В поклонники набивался американец довольно приятной наружности, с которым Бо познакомился на пароходе.

– Стэнли Редфорд! – представил он приятеля встречавшим его на пристани Уэйду, тете Скарлетт и стоявшей рядом с ней величавой даме.

Новый знакомый почтительно поприветствовал дам, тут же пригласил всех в театр, явно намереваясь продолжить знакомство, и вежливо откланялся, попросив Бо немного проводить его.

– Уилкс! Графиня де Робийяр – ваша родственница? – восторженно спросил Стэнли.

– Вы ее знаете?

– Только издали, мне случалось встречать ее в Париже.

– Не вздумайте волочиться за нею, ее муж попадает в десятицентовик с пятидесяти шагов, – предупредил Бо.

После отъезда студентов Стэнли каждый день присылал цветы и приглашения, которые миссис Батлер непременно отклоняла. Мистер Редфорд, хотя ему, наверное, было уже за тридцать, принадлежал к той плеяде молодых богатых повес, на которых она достаточно насмотрелась во время своего пребывания в Европе. Всем своим видом он пытался показать понравившейся ему женщине, что принадлежит к обществу избранных, не подозревая, что тем самым пробуждает в ней ненависть, ведь это те самые янки, которые разрушили мир её юности. Что бы он испытывал, если бы южане сожгли Нью-Йорк, как они когда-то Атланту?

Но сам город не вызывал у неё отторжения, казался даже забавным: грохочущие кареты с лакеями на запятках, шарманщики-итальянцы, водившие за собой на цепочках печальных обезьянок, вереницы ресторанов, казино, варьете, дорогие магазины одежды, драгоценностей, парфюмерии, предметов роскоши.