Продолжение легенды

– Но и не со шлюхами. Супруга что ли подослала, волнуется за сестру? Думает, что Катрин способна совершить что-либо недозволенное? Хорошенького же вы мнения о ней!

– Не о ней, о тебе. Как невинной девушке устоять перед таким дон Жуаном? Ласка и лед растопит.

– Вряд ли мне по силам этот хлад!

– Отчего же? Инстинкты матушки-природы всесильны. Даже такой разумной девушке, как мисс Батлер, не под силу им сопротивляться.

– Ладно, эскулап, удовлетвори свое любопытство, ради нее я готов пройти и чистилище.

– Никто тебя не заставляет! Но если девушка для жизни, а не для забавы, в твоих интересах заботиться о ее здоровье, и о своем тоже. Я, как врач, просто обязан напоминать об этом.

– Так что, ваше святейшество, допускаешь в райские кущи?

– Допускаю, только будь очень деликатен, не спеши. Для нее, наверняка, важнее доверить душу, чем тело.

Бо как-то не очень отделял душу от тела. За мыслями у него всегда следовали действия, если же действия не приводили к желаемому результату, мысли легко перенаправлялись в другое русло. Только в этот раз думать о ком-то, кроме Джорджианы, не получалось.

V

Скарлетт вздохнула с облегчением, услышав, что Бо уезжает, а Катрин закрылась в своей комнате и расплакалась.

– Ну что со мной не так? Даже не пришел попрощаться.

Она знала – многие девочки еще в школе ознакомились с тем, чем они отличаются от мальчиков. Те, несмотря на неусыпные заботы воспитательниц, охотно предъявляли одноклассницам в укромных уголках доказательства своей мужественности и даже разрешали потрогать в обмен на такую же любезность. Но с Катрин ни мальчики, ни девочки столь доверительного общения не позволяли себе. Кто же осмелился бы подступиться к дочке Батлера с такими заманчивыми предложениями?

Ретт заметил, конечно, как грустна дочь, видно, Уилкс, все-таки что-то заронил в ее сердце… или оскорбил самолюбие.

– А не прогуляться ли нам всем вместе верхом? – обратился он к жене.

– Нет, для меня такая прогулка слишком волнительна, – отказалась она, – поезжайте вдвоем.

Когда они подъехали к дому Уилксов, Ретт вдруг вспомнил, что ему сегодня обязательно надо встретиться с одним арендатором.

– Это займет часа два, ты устанешь, может быть навестишь Бо?

– Без приглашения? Ни в коем случае! – гордо вскинула голову Катрин.

– Ну если бы он знал, что ты рискнешь ехать верхом так далеко, то непременно пригласил бы.

Не успел Батлер договорить, как открылась калитка, и радостный Бо уже бежал им навстречу.

– Слышу цокот копыт замер у наших ворот, – значит гости к нам.

– Одна гостья, Бо, если вас не затруднит, мне надо ненадолго отлучиться.

– Счастлив видеть вас, мадемуазель Катрин, – галантно приветствовал ее Бо по-французски.

Обменявшись любезностями с Батлером, он подождал, когда тот скрылся за поворотом, взял коня под уздцы, завел во двор, помог девушке спешиться и залюбовался ее царственной осанкой. Зеленая шляпка в цвет глаз с газовой светло-зеленой лентой оживляла ее строгое черное шелковое платье-амазонку, обрисовывающее гибкую талию. Поигрывая хлыстиком, она стояла у крыльца, пока он привязывал коня. Вся ее поза, взгляд замерли в ожидании чего-то. Он наклонился и поцеловал ее очень нежно, лишь чуть касаясь губ, и о, чудо! – она ответила робко, неумело. Моментально загоревшись, он подхватил ее на руки и остановился лишь в спальне, вопрошающе глядя на нее. Она не возмутилась и присела на краешек кровати, покрытой пледом. Он бросился перед ней на колени, сжимая ее лодыжки. Однажды он уже получил по физиономии за это, правда, тогда его руки совершенно случайно оказались у нее под платьем, что чрезвычайно оскорбило ее. В ответ он и назвал ее бесчувственной статуей. С тех пор они не виделись.

Бо отдернул руки во избежание неприятностей и расстегнул тонкую перчатку, медленно обнажая прелестную ручку и представляя себе, как однажды вот так же расстегнет ее платье. Он безнадежно вздохнул, снял вторую перчатку и стал по очереди целовать ее пальчики. Этой вольности в свое время ему тоже пришлось добиваться не один день.

– Что сегодня мне будет позволено? – гадал Уилкс и принялся снимать шляпку, вытянув вместе с нею из прически несколько шпилек.

Тяжелые локоны упали ему в руки. Он уткнулся в них лицом, наслаждаясь их запахом и упругостью, потом приподнял, открыв точеную шею и, не удержавшись, стал покрывать ее поцелуями. В ту же секунду он испугался, что недотрога покинет его, но она лишь закрыла глаза и прошептала:

– У нас времени – два часа. Я согласна стать твоей возлюбленной!

Бо захлестнула волна счастья. После стольких недель томительного ожидания, когда у него уже не осталось ни малейших сомнений в недосягаемости его устремлений, вдруг он неожиданно получает то, о чем и мечтать не смел.

– Я не посягну на твою невинность, – мы сможем и так доставить друг другу удовольствие.

Катрин не поняла, о чем он говорит, но ей нравилось чувствовать его руку под своей головой, его тело рядом, слышать стук его сердца и… она предоставила ему полную свободу действий! Прощаясь, она уже более уверенно поцеловала его.