Продолжение легенды

– Я как раз к тебе собирался, – обрадовался Ретт. – По-моему, пора обсудить твои планы.

– Лучше скажи, кто мой отец? – вдруг спросила Катрин.

– Что за вопрос? – опешил Батлер. – Я конечно.

– Адриена сказала, что моя мать сама не знает, от кого у нее дети, спала и с тобой, и с Анри.

Батлер достал из шкатулки сигару, но курить не стал, он всегда так делал, когда в растерянности хотел сосредоточиться. Случилось то, чего он более всего опасался, и, как ни старался, не сумел предотвратить – в любимой матери дочь увидит теперь соперницу. Не надеясь на успех, Ретт все-таки попытался защитить честь жены, обратившись к разуму дочери.

– Как ты думаешь, стала бы графиня Скарлетт поверять свои тайны, если они у нее были, деревенской девчонке, только что взятой в дом?

– Нет, наверное. Только эта девчонка была влюблена и остро воспринимала все, что касалось ее предмета.

– А еще больше придумывала, не зная, как обратить на себя внимание, но это не дает ей права оговаривать кого бы то ни было.

– Тогда какие основания есть у Анри считать меня своей дочерью? – обратилась теперь уже Катрин к его разуму.

– Вот с детства такая въедливая, – постарался не проявлять своего недовольства Батлер. – Видишь ли, все то время, пока мама ждала тебя, он был рядом. Ты родилась у него на руках и росла до четырех лет. Он пеленал тебя, купал, гулял с тобой, играл…

– Где же ты пропадал? – перебила его Кэтти.

– Так получилось, я ничего не знал о тебе. Пережив трагедию, мы с твоей мамой какое-то время не могли оставаться рядом…

– Рядом быть не могли, а я откуда-то взялась.

– Ну, раз уж мы с тобой настолько откровенны… – разозлился Ретт. – Да, несмотря ни на что, живым людям, любящим друг друга, оказываются не подвластны некоторые желания, о которых теперь тебе тоже известно. Мы уехали в Новый Орлеан и забыли на какое-то время свое горе, но когда вернулись домой супружеские отношения стали казаться кощунственными. Я оставил Скарлетт, не предполагая, что она беременна. Мы наделали много ошибок, не хочется, чтобы ты их повторяла, потому я позволил тебе многое с Уилксом. Он подходит тебе.

– Я люблю Анри и хочу только одного – принадлежать ему всецело и навсегда.

– Тогда зачем морочила голову Бо?

– Кто-то же должен был стать соперником Анри, убедить меня в незыблемости моих чувств. Бо я хотя бы знаю с детства и люблю, как брата.

– Боюсь, что совсем не как брата, когда ты это поймешь, будет уже поздно. Он устанет любить тебя и найдет утешение с другой, а ты начнешь сходить с ума от ревности.

– Вряд ли!

– Кэтти, я знаю жизнь. Не надо затягивать разлуку и отталкивать человека, с которым ты будешь счастлива. Робийяр всегда будет любить другую женщину.

– Графиню Скарлетт? – саркастически улыбнулась Катрин, и уголок рта опустился вниз, совсем как у отца.

– Не спеши осуждать ее, постарайся сама избежать той ситуации, в которой оказалась она, заметь, не по своей вине. Ты же по собственному желанию идешь тем же путем. Пока я здесь, мы должны сходить к врачу и убедиться, что ты не беременна от Уилкса.

– А если беременна, то придется выйти за него замуж?

– Да, я не потерплю, чтобы мои внуки были незаконнорожденными.

– Хорошо, папа, со мной у тебя не будет хлопот по части соблюдения внешних приличий, но я уже никогда не смогу, по-прежнему, относиться к вам: ни к своей матери, укравшей у меня любовь, ни к тебе, ваше величество Лицемерие, покрывавшему ее грехи.

– Что ж, дело твое, устраивай свою жизнь, как посчитаешь нужным. Не забудь только, что я не отказываюсь прикрывать и твои грехи.

– Нет, она не беременна, – вынес вердикт доктор Вернер после осмотра. – У нее еще не установились циклы, слишком молода, хотя физическое развитие хорошее. Не переживайте, через пару лет внуки появятся.

– Надеюсь, теперь мне будет позволено остаться в Париже? – голосом, не допускающим возражений, спросила Катрин отца.

– Хорошо, оставайся, по крайней мере, до весны, но с одним условием – фру Хельга будет жить с тобой.

– И докладывать тебе о каждом моем шаге.

– Именно так, – не менее твердо ответил Батлер.

– Не беспокойся, па, если появится ребенок, я буду знать, кто его отец.

На том они и расстались, недовольные друг другом. Прощаться с матерью Катрин вообще отказалась.

Скарлетт с тревогой вглядывалась в лицо мужа, ожидая, что он объяснит, что происходит с их дочерью.

– По-моему, детская привязанность Кэтти к Робийяру переросла в нечто более серьезное, и она боится тебе в этом признаться, – осторожно попытался объяснить Батлер поведение дочери, утаив от жены подробности их разговора. К тому же он не знал, как Скарлетт отнесется к перспективе стать для Анри тещей.

– Большего и желать нам с тобою нечего, если они найдут свое счастье друг в друге, – облегченно вздохнув, ответила она. – Могла ли я предположить, что именно моя девочка снимет, наконец, этот камень с моей души за его неудавшуюся любовь.