Продолжение легенды

– Я бы не сказал, что неудавшаяся, не додумывай за него, – возразил Ретт. – Робийяр – особый человек. И любовь у него тоже должна быть особенной, таинственной, немного придуманной, вдохновляющей на творчество. Так что не переживай – все, что было, его устраивало, и вряд ли он захочет что-либо менять в своей жизни.

– Предпочтет одиночество?

– Оно ему необходимо. Сложная личность всегда одинока. Но Катрин должна сама убедиться в этом. Анри не ее человек.

– Почему ты так думаешь?

– Они оба обладают сильной волей, и ей больше подошел бы мягкий Уилкс.

– Мы с тобой тоже не слабовольные, но ведь ладим.

– Так ведь я воск в твоих руках, – хитро посмотрел на нее супруг.

– Ну, да, такой воск, из которого рельсы можно делать, – вздохнула Скарлетт. Теперь она знала, кто у них в семье должен быть воском.

– Нужно было прожить жизнь, дорогая, чтобы прийти к тому, в чем я был уверен с первой минуты, как увидел тебя.

– И в чем же?

– В том, что ты будешь самой замечательной женой на свете.

– Разве у такого джентльмена могло быть иначе? – польстила она в свою очередь и уже всерьез добавила, – мне повезло с тобой, Ретт, с каждым годом все более в этом убеждаюсь.

Оба были растроганы и преисполнены благоговейной благодарности создателю, что позволил им вопреки всему идти по жизни вместе.

Они не стали задерживаться в Париже, им давно хотелось поехать куда-нибудь вдвоем.

VIII

Батлеры неслучайно для путешествия выбрали Италию – прекрасную страну любви для всех и для них тоже. Хотелось проехать по знаменитым городам, но пришлось надолго задержаться в Риме, слишком много было гостеприимных родственников, наслышанных о них. Да и самим было приятно побродить по местам незабываемого для них карнавала.

Потом они не спеша знакомились с Ватиканом – государством в государстве, граница которого нарисована прямо на брусчатке. Величественная архитектура страны Папы Римского, зрелище «Страшного суда» в Сикстинской капелле Ватикана, расписанной великим Микеланджело, фрески Рафаэля, звуки органа и песнопения вызывали трепет в душе, сожаления о быстротечности бытия и своей греховности. Ретт не сомневался, что после торжественной литании католической службы в жене опять проснется потребность покаяния, и ему долго придется убеждать ее, что супружеские отношения совсем не вредят праведному образу жизни. Он и сам почувствовал веяние некой божественной субстанции, стоя в соборе перед статуей Святого Петра. Не зря к ней устремляются многочисленные паломники, уверовав в ее чудодейственные свойства. Уникальным статуям собора приписывают магическое действие и способность исцелять неизлечимые болезни.

Под впечатлением от удивительной атмосферы залов Ватикана Скарлетт не захотела посетить Помпеи, засыпанные, в свое время, пеплом Везувия, услышав легенду о том, что кара небесная настигла гнездо разврата. Миновали они и Флоренцию, но уже по другой причине. Ретт понял, там многое связано с Анри, и она не хочет будить воспоминания.

А вот розово-жемчужная Венеция захватила их: гондольеры в одежде, стилизованной под XVI век, богато украшенные гондолы. Навсегда запомнилось, как они плыли на Лидо, и бирюзовые полосы тянулись вслед за черной гондолой с серебряным носом. Откинув голову на подушки и придерживая шляпы, они рассматривали пыльные своды сумрачных аркад, наблюдали, как птицы кружат вокруг высокой Кампаниллы.

Они увидели Венецию и красно-золотой, как на полотнах Каналетто, и голубовато-серой, туманной Венецией Гварди, ощутили влажное дыхание венецианской ночи, таинственной и томной, словно нашептывающей сладкие слова любви и нежности.

– Но лишь на мгновение она возвращалась ко мне, болью и счастьем, наполняя мое сердце, – процитировал Ретт чьи-то слова, рассказывая жене, как искал ее черты в каждой проходившей мимо женщине.

– Ах, дорогой, как ты поэтичен! Если бы я знала об этом, встречи не были бы воображаемыми! – сожалела она.

– В этом городе, прославившемся своими куртуазными историями, рядом с роскошной женщиной грешно не быть поэтом.

Они позволили себе обнажить души, наполненные потребностью любви и желанием выразить ее самыми поэтичными словами восторга и восхищения. Им удалось снова достичь высшей точки доверия и понимания друг друга. В этом приподнятом состоянии взаимной влюбленности, радости от того, что еще способны испытывать такие чувства, они бродили по городу пешком. Здесь можно было только перемещаться по воде, либо ходить пешком.