Продолжение легенды

Кроме того, они открыли в Атланте модный Салон, в котором клиенток радушно принимала Фэнни Трентон, а бухгалтерию вела Скарлетт. Люсьена и Луиза успевали не только содержать дом в идеальном порядке, но и придумывать наряды, которые местные модницы заказывали в большом количестве. В отличие от других модных ателье, они не использовали имена парижских модельеров, что в США не стеснялись делать, обещая публике похожие наряды по доступным ценам. Американское правосудие поддерживало «дух свободного предпринимательства».

Во всем остальном их дом ничем не отличался от известных ателье, в том числе и европейских. Каждая клиентка чувствовала, что здесь все вертится только вокруг нее, начиная со швейцара, открывавшего дверь! Посетителей встречали в демонстрационном зале на нижнем этаже, небольшом, но со вкусом обставленном, с удобными примерочными. Выше располагались комнаты закройщиков, швейные, вышивальные, корсетные мастерские. Здесь изготавливали все: нижние юбки, перчатки, шляпы, меховые изделия. Можно было подобрать одежду для горничных, лакеев, кучеров. По соседству располагался и обувщик.

Дело пошло так хорошо, что Батлер закупил швейные машины «Зингер», выписал мастера, обучившего работать на них нескольких молодых женщин. Модели готовили впрок по усредненным меркам. Часть из них опытные портные подгоняли тут же под фигуру каждой покупательницы, по желанию добавлялась вручную отделка из вышивки и кружева. Остальное забирал Джакомо, готовые недорогие платья шли нарасхват прямо со шхуны на пристани. Шитье у портного на заказ по индивидуальным меркам могли позволить себе далеко не все горожане, а уж тем более жители мелких поселений побережья.

Пока Анджело налаживал отношения с отцом, Батлеры знакомились с последними веяниями моды, посетили выставки известных кутюрье, закупили модные журналы с выкройками и даже некоторые модели. Ретт всегда отличался безупречным вкусом, а Милан славился не только своими архитектурными шедеврами, известным на весь мир театром «Ла Скала», но и Салонами модной одежды. Знаменитый город дважды в год проводил показы и по праву считался соотечественниками законодателем моды, потеснив Париж. Главное, цены здесь были доступнее.

Скарлетт с каждым годом проникалась все большим уважением к мужу. Сначала она с восхищением встречала каждое его начинание, потом стала беспокоиться – возраст. Он сосредоточил в своих руках управление таким количеством дел, что она уже умоляла его поберечь себя.

– Ведь нам ничего не надо, – убеждала она, – всего хватает. Пусть другие работают.

– Другие и работают, я только направляю. Кризисы следуют один за другим, со мною люди надеются выжить. Я не могу обмануть их доверие. Это как в океане – нужен капитан.

Домой они отбыли пароходом из Генуи. Вид множества кораблей в гавани привел в восторг Батлера – это его стихия. Генуя – большой портовый город. Именно отсюда Джакомо доставлял им редкостные товары. Как и в средние века, генуэзские купцы добираются на своих судах до любой части Земли, вывозя в Италию лучшие ткани, пряности и драгоценности.

Скарлетт здесь была впервые и много времени посвятила прогулкам по городу. Самый большой собор Генуи, Собор Святого Лоренцо, облицованный черным и белым мрамором, отличающийся асимметричными башнями, не произвел на нее такого ошеломляющего впечатления, как величественный Duomo di Milano. Тот собор остался в ее памяти навсегда самым грандиозным архитектурным сооружением. Дворец дожей, церковь Иисуса, дом Колумба, улицы, по которым ходил Николо Паганини, прекрасные площади, Матеотти и де Феррари, ничто не осталось не замеченным. Она опять посылала открытки домой теперь уже для Джона. Уэйд в этом году сам смог увидеть все то, о чем когда-то ему писала мать.

Перед отъездом они еще раз прошлись по улице Гарибальди, которая опять напомнила им карнавал в Риме – ведь Ретт тогда был одет в костюм гарибальдийца.

– Ах, как ты был хорош! – восхищалась Скарлетт.

– Почему был, я и сейчас еще ничего! – гордо расправлял плечи Батлер под влюбленным взглядом супруги.

Действительно, все в Батлере привлекало внимание женщин: благородная седина, статная фигура, большие руки, смуглые, с блестящими ногтями; темные глаза, задорные и веселые; чувственный рот с каемочкой красивых усиков, все еще белозубая улыбка. Брюки из белого полотна, такие же, как у всех мужчин, сидели на нем как-то особенно ловко, широкий пояс подчеркивал стройность бедер. Графиня не уставала любоваться мужем, особенно, когда он надевал белую рубашку апаш с широкими рукавами, открывавшую смуглую шею и грудь с завитками уже седеющих волос.

Покинутая любимой дочерью, миссис Батлер всем сердцем обратилась к мужу – своему единственному надежному прибежищу отныне и навсегда.

IX