Продолжение легенды

– Вот они отголоски прошлого! – задумалась Джаннина. – Сказать правду, что его останавливает любовь к ее матери, значит разбить сердце бедной девочке; соврать, что она его дочь – попереживает и примирится с этим. Но ведь они могут быть счастливы друг с другом! Вправе ли я вершить их судьбы?

Всю ночь она не спала, а утром рассказала все, как было. Катрин, не смущаясь, выспрашивала точные даты и записывала в блокнот, чтобы поразмышлять на досуге.

– Гостей ожидалось много, я распределила горничных, а сама стала прислуживать мисс Скарлетт: меняла постель, собирала белье в стирку, гладила ее платья, помогала одеваться, причесываться. Как бы она ни была аккуратна, ей не удалось бы скрыть от меня женское недомогание, приходящее каждый месяц. Ничего подобного не произошло ни разу за все время ее пребывания в Саванне. А это, надеюсь, ты знаешь, – первый признак беременности, из чего я и заключила, что она приехала к нам уже в положении.

– Предположим, что это так. Тогда вы наверняка помните начало их отношений.

– Что считать началом, – вздохнула мулатка. – Анри влюбился в нее с первого взгляда и, как оказалось, на всю жизнь.

– Она ответила взаимностью? – продолжала допрос обиженная дочь.

– Не-ет. Он был слишком робок, Скарлетт слишком удручена расставанием с мужем, потерей любимой дочери и мисс Мелани. Она занялась банком, много работала… Конечно, ей нравилась влюбленность юноши, – Джаннина заулыбалась, – да что там ей, весь дом оживился в атмосфере этой влюбленности. А дед загорелся идеей возродить род Робийяров, поженив их с кузеном. Рассудив, что развод – дело долгое, а сам он слишком стар, чтобы ждать, мистер Пьер отправил их в Европу. На середине Атлантики его надежды оправдались – они стали любовниками. Молодые, здоровые, изо дня в день вдвоем в замкнутом пространстве парохода, как могло быть иначе, старик рассчитал все правильно.

– Не учел только, что она уже беременна месяца три, – уточнила Катрин.

– В Париже она, наконец, догадалась, что ждет ребенка, и уже трудно было сказать от кого. Поэтому Анри, вопреки всем фактам, считает тебя своей дочерью, хотя по крови – ты дочь мистера Ретта.

– Нина, какие же факты он отрицает?

– Самый главный – то, что ты родилась в срок. Твой вес, почти четыре килограмма, рост, черные волосики на головке – недоношенные дети такими не рождаются. Единственное, что его смущает – твое сходство с Батлером. Он ведь не знает, что смуглая кожа была и у прабабушки Соланж.

– Итак, на мне желание деда не исполнилось, и мисс Скарлетт продолжила свою миссию, оставаясь в Париже, пока не родила маленького Робийяра?

– О замысле деда знала одна я, – Джаннина не стала подтверждать правильность ее догадки относительно Рене, но девушку не это интересовало, а как развивались отношения ее матери с художником.

– Значит, ее удерживала любовь к нему?

– Скорее признательность за его глубочайшее чувство к ней, Анри не знал других женщин. Однако стоило появиться Батлеру, как мальчик был забыт. Я сразу поняла, что она не оставит мужа ни при каких обстоятельствах. Но что удивительно, он тоже очень бережно отнесся к чувству Анри.

– Поэтому уступил ему жену? Это как же надо любить, чтобы все прощать? Повезло моей мамочке!

– Не ехидствуй, было совсем не просто, страдали все трое.

– Так понравилось страдать, что когда она вернулась к мужу, Робийяр последовал за нею. Кстати, почему она вернулась?

– Причин много: соскучилась по своей земле, мучила совесть, что оставила старших детей, Батлер нуждался в уходе. Даже его могучий организм не выдержал того груза, который он тащил.

– Когда же это неразлучное трио распалось, или их отношения продолжаются, лишь на время замирая?

– Нет, все закончилось здесь в Саванне. Ты уже была большая, наверное, помнишь то лето. Анри повзрослел и нашел в себе силы начать новую жизнь.

– Новую в том смысле, что позволил побывать в своей постели другим женщинам? – злобно ухмыльнулась Катрин, – Связь прекратилась, но чувства к мисс Скарлетт остались. Адриена права… Но мне-то что делать?

– Не надо спешить. Молоденькие девушки часто фантазируют, влюбляются в своих учителей, в старших друзей, это естественно. Возможно и ты любишь его как друга вашей семьи, как дядю, как художника. Повзрослеешь – и все пройдет.

– Нет, я люблю его совсем по-другому, и у нас уже все было.

– Матерь божья! Что ж вы такие неосмотрительные, девушки из семейства Робийяров, бросаетесь в любовь, как в омут с головой! Неужто желание настолько непреодолимо? Родители-то знают?

Катрин отрицательно покачала головой.

– Что они поймут? В их-то возрасте!

– Глупая, с возрастом желание только сильнее. Они сейчас переживают, можно сказать, лучший период своей жизни. В молодости оба были слишком горды, чтобы вести тихую семейную жизнь; зато теперь не расстаются. Кстати, Скарлетт снова ждет ребенка – поездка в Италию не прошла бесследно.

– Бедная фру Хельга, зря поехала в Батлер-хилл, – подсмеивалась мисс над своей надзирательницей.

– Отчего же не поехать, быть рядом и не увидеть вашего райского уголка?