Проект «Платон»

По тротуару постоянно ходили люди. Не так, чтобы нескончаемой толпой, но всё же. Рассыпать жирный органический пепел было крайне неловко. Александра Аркадьевна покрутилась некоторое время и пошла куда-то, остановив собирающихся сопроводить её джентльменов.

— Я хочу окончательно попрощаться. Так, как он того заслуживает. Прошу вас! Я должна это сделать. Сама. Одна.

Они остались у машины.

— Создатель, зачем ты идёшь навстречу её нелепым капризам?

— Пусть развлекается. А точнее…

— Обуздывает страсти?

— Именно. Каждый делает это по-своему.

— Как ты думаешь, она давно догадывалась?

— Не думаю, что она нам врёт.

— Не думаешь или уверен?

— Ты отменный психолог, Михаил Александрович. Как сам думаешь?!

— Я думаю, что такая баба, как Сашка, ни минуты бы не прожила с ним, если бы знала. Так что она узнала только тогда, когда узнала.

— Но она слишком быстро согласилась.

— А ты бы не согласился, узнай ты такое о своей жене?!

Виддер внимательно посмотрел на товарища.

— Аналогия некорректна. У меня никогда не было жены.

— О друге?

— Миша, ты же знаешь обо мне. Такое, после чего нормальный человек…

— Нет-нет, дружище! Погоди! — Поспешно оборвал его Митрофанов. — То, что я знаю о тебе, и то, что Сашка узнала о Васильеве — это не просто разные вещи, это… Это разные понятийные категории!

— Одно и то же, на самом деле. Просто что-то мешает тебе принять этот факт.

— Нет! — Почти воскликнул Митрофанов. — Нет. — Повторил он уже намного тише. — Васильев — это факт. А ты… Ты — гипотеза.

— Не гипотеза, а вектор!

— Потенциал, тогда уж.

Виддер улыбнулся — и это немного разрядило сгустившуюся, было, атмосферу.

Тем временем вдова подошла к стоящим невдалеке мусорным контейнерам и высыпала в них прах из урны. Затем, недолго повертев в руках урну, будто любуясь элегантной безделушкой, размышляя, на что бы она могла сгодиться, — хмыкнула и отправила сосуд вслед за содержимым.

Когда все трое снова уселись в машину, Митрофанов обернулся и пристально, даже пронизывающе, — посмотрел на Александру Васильеву.

— Слушай, всегда было интересно. Пепел плоти — правда, жирноватый на ощупь?

Вдова пожала плечами.

— Я бы сказала маслянистый. Хотя конкретно этот — бархатистый. Ему бы понравилось. Он очень тактильный человек.

— Был, — поправил Виддер.

— Был, — согласилась Васильева.

Митрофанов протянул ей пачку влажных салфеток.

— Вытри руки. Прощание, конечно, было весьма символичным — со множеством подтекстов, но… помойка есть помойка.

Глава девятая

Старший оперуполномоченный Андрей Беляев и его товарищ и помощник, младший оперуполномоченный Степан Гладких подъехали к воротам старого дома, в ста километрах от Москвы, в весьма исторически значимой местности.

— Я читал, здесь Брюсов жил! — Сказал Андрей, заглушив двигатель.

— Прямо здесь? — удивился Степан.

— А ты знаешь, кто такой Брюсов? — не меньше удивился Беляев.

— Наверняка какой-то хрен, раз жил.

— Люблю тебя, дружище, за твою вот эту глубоководную мудрость! — Съязвил Андрей.

— А я тебя не очень. Если б я знал, что за сто вёрст придётся переться!

— Оперативно-розыскной нюх он, знаешь ли, обязывает…

— Ага! — Перебил напарник. — Это санкционированный обязывает! А ты мне весь день наломал!

— Зануда ты, Стёп.

Опера вышли из машины и подошли к калитке.

— О! Не заперто.

Андрей пошёл по потрескавшейся асфальтовой дорожке. Степан всё ещё медлил. Явно был недоволен. Впрочем, он почти всегда был недоволен.

— Ты скажешь, наконец, что мы ищем?

Андрей даже не обернулся, и Степан был вынужден последовать за ним.

Участок был большой, соток тридцать. Дом хоть и старый, но добротный, крепко скроенный, ладно сшитый двухэтажный особняк постройки шестидесятых годов двадцатого столетия. Так выглядели дачи советских академиков или генералов.

— Я же сказал. Поступил анонимный сигнал.

— Да этих сигналов, как… Как в космосе!

— Да, немало, — спокойно согласился Андрей. — Только сигналы анонимных зелёных человечков не связаны с наследственной недвижимостью свежеубиенных. Этот дом принадлежит господину Васильеву.

— А говорил — Брюсову! — Хмыкнул Степан, скрывая за скепсисом вспыхнувшее любопытство. — А почему вдову не известил? Не попросил ключи? А лучше — личного присутствия. Сам знаешь как сейчас, если что!

Они уже подошли к крыльцу, поднялись на роскошную резную веранду. Андрей, заглянул в пыльные, давно немытые, затянувшиеся паутиной по рамам окна.

— В том-то и дело. Если анонимный сигнал окажется бредом — то и незачем тревожить разбитую горем женщину. А если не бредом — то и вовсе…

Степан снова хмыкнул. Он в принципе любил хмыкать и охотно хмыкал по любому поводу, а то и вовсе без оного.

— Хм! Повидал я убитых горем. Васильева не из таких!

— Из каких «таких»? Что в перерывах между истериками тупой ножовкой наследство пилят? Она интеллигентная женщина. Птица высокого полёта. Не кликуша. Как орёл. Видал, чтобы орёл вёл себя как курица? Вот и люди есть, умеющие справляться со своими страстями.

— Не знаю. Орлицы в мой курятник не залетали.

И Степан снова хмыкнул. Андрей предпочёл не углубляться в тему сравнительной зоологии.