Проект «Убийца»

Леон вскочил, закрыв дверь спальни, в которую вонзились когти убийцы.

Леон отскочил от двери и, чуть не споткнувшись о сломанный мольберт, обернулся к кровати. На испачканных кровью простынях лежал Потрошитель, перевернувшийся на живот, призывно вытянув руку, будто умоляя принять его руку помощи.

– Леон, не неси один груз на своих плечах, позволь мне разделить с тобой горе, а я разделю с тобой сердце и почку.

Из расплавленных когтей на ворсистый ковёр упал ошмёток сердца. Из отверстия для рта толчками выливалась кровь вместе с льющимся безумным хохотом, как у чёртика из табакерки. В дверь тарабанили, в ушах стоял крик Калеба Гаррисона «Кто, кто убил меня?». Леон дополз до окна и сорвал занавески с петель, дневной свет проник в комнату, спугнув больное видение.

Только пыль мерцала в солнечном душном свете, как частички от исчезнувших монстров.

Тяжело дыша и плача, Леон завалился на спину. Его ломило. Сильнейший тремор охватил как горящего заживо от температуры больного. Бессильно простонав, он достал из кармана мобильник, но из-за пота, смешавшегося со слезами, не мог различить имена контактов. Потянулся к столу, где нашарил маленькую карточку, и с силой потерев глаза, прочитал на визитной карточке номер сотового с припиской «Делия Гилл, психолог, психотерапевт».

* * *

Кабинет Делии Гилл лучился мягким, тёплым светом, будто ванильная карамель. Выполненный в светло-бежевых тонах и невычурном, но и изысканном дизайне, он возымел успокаивающий эффект на клиентах. Леон мерно ступал по идеально чистому, не скрипучему паркету, ожидая, когда миссис Гилл придёт в назначенный ему час. Он взирал с высоты шестидесятого этажа бизнес-центра на суетную жизнь офисов напротив в здании-близнеце. Весь город – стеклянно-каменные однотонные гиганты. Серый цвет шёл Чикаго, будто подтверждая его заурядность и нейтралитет.

Делия оказалась женщиной пунктуальной, явившись точно в четыре часа дня. Она располагала к себе с первого рукопожатия, без льстивой улыбки, но с участливым взглядом карих глаз. Она пригласила его на диван, в котором Леон утонул, ощутив эффект невесомости. Сама расположилась в кресле напротив и, приняв открытую позу, жестом дала понять, что слушает его.

– Итак, мистер Бёрк. Что же с вами не так?

– Я думал, вы скажите, что со мной не так, – самодовольно хмыкнул Бёрк, по-прежнему не доверяя мазгоправам, сдирающим с клиентов круглую сумму за слова, которые он мог бы вычитать и сам в Интернете. А судя по её дорогому костюму, она сдерёт с него как минимум сто долларов за час.

– О, прошу вас, не воспринимайте меня как врача. Я не положу вас в больницу. Вы мой клиент, а не пациент. Я здесь для того, чтобы поговорить с вами, а не ставить диагноз. – Миссис Гилл подобострастно приложила руку к сердцу и придвинула маленький стеклянный столик, на котором расположился кофейный чайник, сахарные печенья и две маленькие фарфоровые кружки.

– Но, боюсь, я пришёл именно за диагнозом. Ибо то, что я увидел, – Леон сконфуженно запнулся, не зная как правильно подобрать слова тому, зрителем чего он стал.

– Говорите прямо, Леон. Здесь вы не получите ничего кроме понимающего слушателя.

– Я видел мёртвого друга.

– Во сне?

– Наяву, – Леон поднял взгляд, чтобы увидеть её реакцию, но Делия отреагировала на откровение так же, как если бы он попросил её налить чаю.

– Хорошо, вы можете рассказать предысторию о вашем друге. Как он умер?

– Вы слышали о Чикагском Потрошителе?

– Все, кто смотрит и читает новости в Интернете, слышали о нём, – не без иронии ответила Гилл.

– Скажите, всё, что я скажу, останется конфиденциальным?

– Даже если вы признаетесь в убийстве, – поспешила успокоить его Делия.

– Я стал свидетелем убийства. Совершенным Потрошителем. Я смог сбежать, рассказал об этом друзьям, поначалу мои слова не приняли всерьёз. А после…мы пошли в участок, я написал заявление. Я почти уже поверил в то, что ошибся. Но… Мы с Калебом, с моим другом, поменялись одеждой. Он считал, что я стал жертвой розыгрыша и хотел поймать шутника. А в итоге… Его убили. Убили вместо меня. На моих глазах, – Леон судорожно вздохнул, отстранённо и тоской смотря в орнаментный чайник – только бы избежать зрительного контакта. Он чувствовал, как психолог сканирует его, читает его мимику, жесты, интонацию. – Я ничего не сделал, даже не попытался спасти его. Спрятался за мусорными баками и ждал, когда убийца уйдёт. Я дважды видел смерть и дважды избежал её. Я не выходил на улицу месяц. Не выносил вида людей, не мог слышать их весёлые голоса и смех. Я не могу даже поговорить со своими друзьями… я чувствую от них…

– Осуждение? Обвинение? – подсказала миссис Гилл.

Леон кивнул.