Проект «Убийца»

Арлин не успела опомниться, как её скинули со стола, словно ненужную вещь. Она упала на четвереньки. Руки её сковали новые цепи, зафиксированные к ошейнику, сцепившемуся тугим ободком на горле. Её потянули, словно дворняжку за поводок, заставив подняться, и протолкнули вперёд.

– Иди!

Арлин старалась идти ровно, но онемевшие ноги заплетались, а влагалище и анус жгли нестерпимой болью. Она жалко хромала, готовая пасть на четвереньки и ползти как побитая собака. Но стоило накрениться вниз, её тянули за цепь вверх. Ступни сводило от ледяного пола. Арлин поджимала пальцы, смотря в зеркальную мраморную плитку, прикидывая, если хорошенько разбежаться и упасть головой вниз, убьётся ли она?

Её толкнули к лестнице. Впереди встретила дубовая чёрная дверь с выбитой маской кровавого лика Мастера. Лицедейки в кожаных ремнях вместо белья открыли дверь, разорвав окровавленную улыбку. Арлин втолкнули внутрь.

Её оглушило громом раскатистого эха десятки голосов. Нет, их были сотни. Люди в вечерних платьях и смокингах, в масках, скрывающих отнюдь небезызвестные лица. Зал напоминал исторический Колизей. Внизу арена, запятнанная кровью как свежей, так и давней – как пролитыми чернилами. Арлин провели по лестнице позора под тихое хихиканье и сплетнический шёпот, спустили на арену, не расстегнув цепей на руках, и швырнули на грязный пол. Поднялось облако пыли. Для полного эффекта не хватало только сплюнуть под ноги с отвращением.

Она сидела на коленях – продрогшая, униженная и смиренная. С одним желанием: упасть щекой на шероховатую поверхность засохшей крови и провалиться в сон. И плевать что будет дальше. Но публика взорвалась громкими аплодисментами и истерично-радостным возгласом, как толпа фанатов, дождавшаяся звезды. Маски чествовали виновника торжества.

– Мастер! Мастер! Мастер!

Арлин встрепенулась, оперлась о ладони и приставила ребром ладонь ко лбу, всматриваясь сквозь яркий искусственный свет софитов в сотни масок, выискивая лишь одну.

Её надежду. Её спасение. Её амнистию.

Вот он. Дитя тьмы, сошедшее с грозных ночных небес под гром аплодисментов. Величественной, грациозной походкой повелителя бала шествовал к ликующим приспешникам. В конвое личной охраны из знакомых монстров – грозного Тэнгу и бесстрастного Никто. Мастер. Не человек. Не имя. Сама сущность, перед которой трепетал каждый в их пародийном аду, готовый пасть ниц перед явившимся чудом. Он был соткан из ночи: в чёрной мантии, скользящей полами как игривыми волнами, весь в чёрном шёлке. Разбавлял его тьму повязанный тёмно-красный шейный платок.

Он подошёл к балюстраде личной ложи и приветственно поднял облачённые в кожаные перчатки руки, как Посейдон призывающий бурю. И под блеск его перстней поднялась вторая волна оваций.

Лицо его – маска, повторяющая человеческие черты, но лишённая человечности. Чёрная как порок души, с красными зигзагами глаз, под правым стлалась кровавая слеза, а вместо рта зияла грустная снисходительная алая улыбка. Он вознёс руки вверх и провозгласил помпезно:

– Друзья мои! Я услышал ваш крик и принял пролитую в жертву кровь, чтобы поприветствовать вас в особенный день – День всех святых! Праздник, давно позабытый в своём значении, но играющий важную роль в нашем современном мире. Что, как не воскрешение душ, лучше всего олицетворяет дремлющие пороки души, которые мы вынуждены хоронить в себе из-за нами же созданных законов писанных и устных? Возведённая нами сковывающая мораль – противоестественная и губительная для наших сердец! И сегодня я приветствую вас на нашем ежемесячном празднике! Добро пожаловать на Бал Мастера, друзья мои!

Арлин замерла, как слепо верующая, дождавшаяся божьего промысла, не способная осознать его помысла. Она в слезах смотрела на патетично жестикулирующего Мастера, вопрошая почему, за что.

– Сегодня мы изменим нашу программу. Но не волнуйтесь, это не займёт много времени. Ваши ставки на поединок между Дровосеком и Ночным Странником будут перенесены на следующий бой, как только мы закончим казнь. Сегодня, друзья мои, – бархатный голос, искажённый маской, звучал надменно и торжественно, – ввиду непредвиденных обстоятельств я предлагаю змеям разорвать в клочья эту порочную душу! Ни убий, гласит закон. Не прелюбодействуй, вторят нам. Но мы всё равно прелюбодействуем, лжём, убиваем и причиняем боль ближнему своему. Но это порочная душа превзошла все ожидания небес и ада. Засим, выношу ей смертный приговор, какой не способен вынести ни один суд. Смерть!

– Смерть! Смерть! Смерть!

Под властным указом руки Мастера на неё, никчёмную и беспомощную, зал вторил ему как персональное эхо, как группа поддержки или неудачный бэквокал. И окружённая в вакууме приговора, Арлин из последних сил вскочила, споткнулась вновь, упав навзничь, и поползла в сторону, где возвышался бенуар Мастера. Она упала на колени и со всех имевшихся сил вскричала:

– Мой Мастер! Это ведь я! Ваша малышка Арли! Произошла чудовищная ошибка! Позовите Финансиста! Он не позволит мне умереть…