Профессия – лгунья

— Это тоже хостинг. Только к мальчикам приходят девушки, женщины, богатые старухи.

— Я понимаю, как тебе противна эта работа, потому что мне тоже было противно. Но ни один гость не поверит, что есть надежда добиться тебя. А только на этом строится работа хостесс.

— Почему же вы пригласили меня, если я не могу понравиться мужчине в такой одежде?

— Вот поэтому я один и пригласил. У меня нет цели добиться тебя. Та вторая русская — твоя подруга? — спросил он, указывая на Ольгу.

— Да.

— Видишь, она красиво одета. Короткая юбка. Открытая блузка. Поэтому она сидит со своим гостем. А ты — без гостя. Одевайся ярко и играй в дуру. И увидишь, как всё изменится.

— Мне хочется узнать о японских традициях. Расспросить гостей об их семьях, о работе. Об их отношении к этому. Посмотреть Японию. Я ведь ничего здесь не видела. Я так и не могу понять, что вы за нация. А мне надо играть в дуру.

Он снова засмеялся:

— Если так, то плохи твои дела. Гости приходят сюда, чтобы поговорить о сексе. Нужно врать и обнадёживать, и смеяться без повода.

Я таращилась на него во все глаза. То пугающее впечатление, которое он производил на расстоянии, невозможно было совместить с тем, которое он производил теперь.

Мона от злого бессилия хрустела пальцами и грызла губы:

— Эйчиросан! Вам нравится моя грудь? — спросила она требовательно.

Эйчиро посмотрел на неё иронически:

— Не нужна мне твоя грудь. Я и так заплачу тебе.

Она отодвинулась от него и сникла.

Мимо прошёл Куя.

— Администратор клуба — твой любовник? — неожиданно спросил меня Эйчиро.

Я поперхнулась от неожиданности:

— Кто? Куя? Не-ет!

— Он смотрит на тебя постоянно. И ты иногда поглядываешь на него. Между вами что-то есть.

— Он нравится мне, но ничего нет, поверьте, — начала я глупо оправдываться.

— Верить хостесс? — он рассмеялся, — Профессия у вас лживая.

XXVIII

На следующий день Эйчиро мне позвонил:

— Привет, — сказал он, — хочу пригласить тебя на дохан.

— Привет! Как приятно, когда мужчина первым приглашает женщину.

— Да, хостесс положено выпрашивать доханы. Спускайся, я уже возле твоего дома.

Я спустилась на улицу. Эйчиро был в очках, в костюме, за рулём и трезвый. Странно было видеть его таким. Я села к нему в машину:

— А где твой кожаный плащ? В клубе ты — мачо. А сейчас вдруг такой официальный.

— Конечно, важный. Я заведую огромной компанией. Сразу после работы поехал к тебе, — сказал он.

— Как ты узнал, что я здесь живу?

— Так ведь всех хостесс из вашего клуба селят в это общежитие. Филиппинки много раз давали мне этот адрес, чтобы затащить меня на дохан.

— А ты не давался?! — беззлобно пошутила я.

— Нет, не давался. Поговорить было бы не о чем. Неинтересно.

Я осмотрела салон машины:

— Хорошая у тебя машина, новенькая?

— Да, я купил её месяц назад на деньги, которые выиграл в казино.

— Врёшь, в Японии нет казино.

— Эх, противная русская! — засмеялся он, — Не веришь мне. Я езжу в Южную Корею два раза в год поиграть в казино. Я — игрок. Я никогда не проигрываю. В некоторых казино меня боятся, потому что я оттуда увёз очень большие деньги.

— Это же мистика, Эйчиро! Невозможно только выигрывать.

— Да, все мне это говорят. Я не шулер. Всегда играю честно. И всегда выигрываю. Но мне не везёт в остальном. Я несчастлив.

— А ты знаешь заранее, что выиграешь? Предчувствуешь это?

— Да, я часто могу предположить, будет ли выигрыш большим, — сказал он.

Я обрадовалась:

— Значит, ты меня поймёшь! Недавно мы ходили в закусочную хозяина отмечать день рождения Момина. Мы играли в карты на деньги. И я точно знала, что выигрыш будет мой. Филиппинки кричали, ссорились. А я играла спокойно, уверенно и после игры получила сто долларов. Это было приятно, но больше я не хочу испытывать судьбу.

— Это верно. Игра затягивает, как наркотик. Лучше не увлекаться.

Из-за бетонной стены напротив общежития раздался грохот.

— Что там у вас? Завод? — спросил он.

— Не знаю. Склад какой-то. Я каждый день с балкона смотрю на людей, которые там работают. Я знаю заранее, кто и что сделает в следующую минуту. Человек на грузоподъемнике подъезжает к грузовику, к нему подбегают люди в синей робе и начинают быстро перебрасывать из грузовика на грузоподъемник какие-то коробки. Они это делают каждый день. И сегодня, и вчера, и позавчера. Одни и те же люди. Я их всех помню. Неужели они обречены делать эту работу всю жизнь? Тупо, не задумываясь.

Эйчиро недовольно покачал головой:

— Ты ничего не знаешь о японском принципе гири?

— Читала. Что-то помню. Преданность делу, семье. Так?

— Ну, почти так.

— Что же, из-за принципа гири они обречены прожить вот такую тупую жизнь? Чтобы только отстоять верность этим принципам? Эх, бедные вы люди. Несвободные. Даже не можете осознать этот ваш принцип гири как несчастье.

Эйчиро открыл свой бардачок и стал что-то там выискивать. Достал блокнот и ручку и нарисовал две цилиндрических формы: длинную, узкую в радиусе, а рядом — большую в радиусе, но мелкую.