Читаем Профессия режиссер монтажа. Мастер-классы полностью

Это предложение содержит пять слов.

Вот здесь еще пять слов.

Предложения из пяти слов хороши.

Однако несколько подряд создают монотонность.

Обратите внимание, что сейчас происходит.

Этот текст становится очень скучным.

Он звучит так, будто гудит.

Это похоже на заевшую пластинку.

Ваши уши требуют какого-то разнообразия.

Послушайте теперь.

Я меняю длину предложений и создаю музыку.

Музыка.

Текст поет.

Он обладает приятным ритмом, интонацией, гармонией.

Я пишу короткие предложения.

Или же использую предложения средней длины.

А иногда, будучи уверен, что читатель отдохнул, я увлекаю его предложением значительной длины, предложением, которое пылает энергией и развивается со всей мощью крещендо, раскатывается грохотом барабанов, лязгом тарелок – звуками, которые говорят: послушайте, это важно.

Гэри Прово

Из этого литературного урока можно извлечь прекрасные уроки монтажа. Не думаю, что его можно заимствовать полностью, но я определенно согласен с главной мыслью: предсказуемость и однообразие скучны.

Считаю ли я, что каждый кадр нужно делать разной продолжительности? Конечно, нет. Если бы в музыкальном произведении каждая нота была разной длины, его было бы невозможно слушать. В музыке для создания чего-то приятного, удивительного и интересного используется сочетание одинаковых, повторяющихся ритмов и изменений в них. Монтируя, я стараюсь помнить об этом. При работе над темпом в моей голове тикают часы, пока воспроизводится кадр. Что скажут мне эти часы, зависит от многих вещей. От продолжительности предыдущего кадра. От степени увлекательности или качества кадра. От движения в кадре. От энергичности закадрового голоса, интервью или актерской реплики в кадре. Это также зависит от того, в какой точке видео я нахожусь. Хочу ли начать быстро, а потом замедлиться? Или же хочу набрать скорость для яркого финала? Это зависит и от продолжительности всего произведения. Например, если для 30-секундного рекламного ролика может быть приемлема серия ежесекундных склеек, то для часового документального фильма нет. Но я определенно не хочу, чтобы все было одинаково от начала до конца. Монтируя, я очень стараюсь использовать не только «предложения из пяти слов».

«Любой хороший рассказчик обладает чувством ритма и темпа»

Любой хороший рассказчик обладает чувством ритма и темпа. Когда я был ребенком, мой отец рассказывал у костра историю о призраке. Она начиналась постепенно, загадочно. Его речь была медленной. Экспозиция – неспешной. Это создавало ощущение тайны и ожидания. Но по мере того как он приближался к кульминации, его предложения становились короче. Речь становилась все быстрее и быстрее. А когда должно было произойти последнее откровение… пауза для драматического эффекта… и разрядка напряжения. И все это – темп и ритм.

По сути, шутка – это очень короткая история, и все мы знаем, что самое главное в шутке – ритм. В данном случае это темп изложения, ритм развязки и панчлайна. Даже такой, казалось бы, монотонный комик, как Стивен Райт, обладает потрясающим чувством темпа в том, как он подготавливает и подает информацию. У большинства шуток молниеносная экспозиция, за которой следует быстрая подача нескольких панчлайнов или моментов, где аудитория должна прийти к пониманию чего-либо.

«Зрителям необходимы как предсказуемость, так и неожиданность»

Поэтому, размышляя о том, что же такое скорость и ритм монтажа, учтите: это не ваше умение делать склейку в такт. Задумайтесь о том, что зрителям необходимы как предсказуемость, так и неожиданность. В музыке скорость часто называют попросту темпом. А еще темп – мера времени ее исполнения.

«Темпо» музыкального произведения может оставаться постоянным на всем протяжении исполнения, но музыку все еще можно изменить в темпе частями восьмых или шестнадцатых нот, за которыми последует целая нота или пауза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете
Психология для сценаристов. Построение конфликта в сюжете

Работа над сценарием, как и всякое творчество, по большей части происходит по наитию, и многие профессионалы кинематографа считают, что художественная свобода и анализ несовместимы. Уильям Индик категорически с этим не согласен. Анализируя теории психоанализа — от Зигмунда Фрейда и Эрика Эриксона до Морин Мердок и Ролло Мэя, автор подкрепляет концепции знаменитых ученых примерами из известных фильмов с их вечными темами: любовь и секс, смерть и разрушение, страх и гнев, месть и ненависть. Рассматривая мотивы, подспудные желания, комплексы, движущие героями, Индик оценивает победы и просчеты авторов, которые в конечном счете нельзя скрыть от зрителя. Ведь зритель сопереживает герою, идентифицирует себя с ним, проходит вместе с ним путь трансформации и достигает катарсиса. Ценное практическое пособие для кинематографистов — сценаристов, режиссеров, студентов, кинокритиков. Увлекательное чтение для всех любителей кино и тех, кто интересуется психологией.

Уильям Индик

Кино / Психология и психотерапия / Психология / Учебники / Образование и наука
Мартин Скорсезе. Ретроспектива
Мартин Скорсезе. Ретроспектива

Мартин Скорсезе: ретроспектива – книга, которая должна быть в библиотеке каждого любителя кинематографа. Дело не только в ее герое – легендарном режиссере Мартине Скорсезе, лидере «Нового Голливуда» в 70-е и патриархе мирового кино сейчас, но и в не менее легендарном авторе. Роджер Эберт – культовый кинокритик, первый обладатель Пулитцеровской премии в области художественной критики. Именно Эберт написал первую рецензию на дебютный фильм Скорсезе «Кто стучится в дверь мою?» в 1969 году. С тех самых пор рецензии Эберта, отличающиеся уникальной проницательностью, сопровождали все взлеты и падения Скорсезе.Эберт и Скорсезе оба родились в Нью-Йорке, ходили в католическую школу и были очарованы кино. Возможно, именно эти факторы сыграли важную роль в интуитивном понимании Эбертом ключевых мотивов и идей творчества знаменитого режиссера. Скорсезе и сам признавал, что Эберт был наиболее пристальным и точным аналитиком его работ.В книгу вошли рецензии Роджера Эберта на фильмы Мартина Скорсезе, снятые в период с 1967 по 2008 год, а также интервью и беседы критика и режиссера, в которых они рефлексируют над дилеммой работы в американском кинематографе и жизни с католическим воспитанием – главными темами в судьбах двух величайших представителей кино. Это издание – первая публикация книги Роджера Эберта на русском языке.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Роджер Эберт

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное