Профессия режиссер монтажа. Мастер-классы

Сидни Волински, «Сопрано»: Темп связан с твоим суждением внутри сцены и от сцены к сцене. Разве дело только в актерах? Не знаю. Зависит от личного вкуса. Я склонен монтировать быстро, а потом меня просят делать помедленнее. Затем я замечаю: «Ну и дела, сейчас намного лучше». Стараюсь подумать дважды, прежде чем прохожусь по сценам. Иногда повышаю темп, смотрю свою старую версию и думаю: «Что, черт возьми, я наделал?» И возвращаюсь к тому, как было раньше. Постоянное занятие – постепенно принимать такие решения. Сколько кадров я оставлю в конце данной реплики и как долго задержусь на этом кадре? Не зависит от актерского исполнения, а определяется собственным суждением. Ты монтируешь сцены, собираешь воедино и обнаруживаешь, что, когда впервые их объединяешь и просматриваешь целиком, замечаешь то, чего не видел в сцене. И я говорю себе: «Это идет слишком быстро» или «Это движется очень медленно». Совершенно другое ощущение темпа сцены, когда смотришь ее вкупе с другими сценами. Это требует времени, но ты хочешь, чтобы она играла, не извлекая из нее ничего. Под «игрой» я разумею нежелание того, чтобы зрители думали: «Боже, когда же эта сцена закончится?»

Халлфиш: Джон, обладают ли вестерны своим уникальным темпом?

Джон Рефуа, «Великолепная семерка»: В вестерне можно сделать так, чтобы персонажи противостояли друг другу посреди улицы с оружием в руках. Известно, что произойдет насилие. Все знают, что оно случится, так что это – эпизод его ожидания… и с таким ожиданием можно продлить этот эпизод. Как говорил Антуан (режиссер Антуан Фукуа): «Пытайте зрителей». Они знают, что сцена насилия надвигается. Ты просто ее сдерживаешь все дольше и дольше, а когда все думают, что сейчас это случится, придерживаешь еще немного. Именно этим очень хороши вестерны. Хороший парень и плохой смотрят друг на друга, и у тебя их крупные планы. У нас было семь хороших парней и несколько плохих, так что мы, конечно, могли потратить еще больше времени на такие сцены. В фильме есть эпизод возвращения Великолепной семерки в город, и когда я смонтировал все воедино, то подумал: «Мужик, это придется укоротить». Но не стал. Это сработало и, кажется, понравилось всем.

Позволь фильму дышать

Халлфиш: Мы очень часто говорим о темпе фильма как о чем-то, что нужно ускорить, уплотнить. Возможно, это лишь мое личное предубеждение, но на самом деле темп также нужно ослаблять, чтобы позволить фильму дышать в критических моментах или дать зрителям возможность переварить эмоциональную сцену. А иногда им нужно время, чтобы осмыслить новую порцию важной информации.

Майк Хилл, «В сердце моря»: Мне кажется, я вообще не беспокоюсь о темпе, когда делаю первую сборку. Я чувствую, что все решится само собой, когда мы начнем работать с Роном (режиссер Рон Ховард). А уж если вернуться ко временам, когда мы монтировали пленку, лучше было оставлять все немного длиннее и медленнее, чем нужно, потому что отрезать легче, чем вернуть. Я придерживаюсь этого принципа даже сейчас, когда мы перешли на цифру. Хотя признаю, работая в Avid, я монтирую плотнее (чем следовало бы) при первой сборке.

Халлфиш: Могу это понять. Но, конечно, фильм нельзя постоянно разгонять до n-й степени. Ему нужно дышать.

«Что делает фильм интересным, так это смена темпа в нем»

Дэн Хэнли: Время от времени ему нужен воздух. Так и есть. Иногда «быстрее» не значит «лучше».

Мой темп основан на истории, которую я рассказываю, и на том, что в ней заложено. Я монтирую, руководствуясь ритмом, таймингом и музыкальностью сцены. В фильме есть разные музыкальные фразы, у одних темп быстрее, у других медленнее. Что делает фильм интересным, так это смена темпа в нем.

Эдди Хэмилтон, «Миссия невыполнима: Племя изгоев»: Начало фильма «Миссия невыполнима: Племя изгоев» – сцена, в которой Том Круз запрыгивает на крыло взлетающего самолета A-400, потому что внутри находится химическое оружие и он должен помешать ему достичь места назначения. Я смотрел ее со зрителями на первом тестовом показе и понял, что слегка переусердствовал в первых двух-трех минутах сцены – они были немного быстрыми, и зрители не вовлекались в сюжет. В монтажной комнате я этого не замечал, но в присутствии зрителей понял: «Слишком быстро, я переборщил». И даже не упомянул об этом режиссеру. Просто пошел и добавил в сцену немного воздуха, чтобы зрители могли лучше понять происходящее. То есть вся необходимая информация была подана немного медленнее, и когда мы еще раз посмотрели фильм, он полностью работал, а все потому, что я внимательно следил за реакцией зрителей в первые минуты фильма, секунда за секундой, и почувствовал, что мне нужно их подправить.

Халлфиш: Что подсказало тебе, что это слишком быстро, а не наоборот, слишком медленно?