Профсоюз сумасшедших

Распахнулась хрустальная дверца.

Звоните,

Звоните,

Любовные звоны сердца!

'

Забе́гали,

Засуетились по лицу красные пятна.

Сердце стучало

За салютом салют.

И стало до ужаса понятно:

— ... Люблю.

'

Здравствуй, Возлюбленная!

Ты думаешь —

Мы не вместе?

'Ты думаешь —

Ты далеко от меня?

Каждый миг Тебе, моей Невесте,

Миллион поцелуев моих отнять.

'

Распустить по ветру золотые волосы,

Развеять платьев шуршащих панно.

Каждый звук Твоего голоса

Пью,

Как драгоценное вино.

'

Слух мой мучительно ловит,

Где простучал Твой каблук фут.

В каждом Твоём слове

Перецелую каждую букву.

'

....... Ты — электричество.

Я — электричество.

Сжатые в страсть, мы— сияние.

В пространствах мирового величества

Вершится наше слияние.

'

И когда разольёт нежность

По земному лицу Заря, —

Нашу Любовь — в безбрежность,

Как динамитный заряд!..............

……………………………

1921-я весна.

Карусель сердец

В этой жизни, построенной с точностью ватера,

Слишком сильно мы любим, чтоб можно вдвоём.

А Любовь копошится ножом оператора

В деревянеющем сердце моём.

'

Пусть ещё бы надела мне сладкую маску,

Пропитав хлороформом легенд и баллад, —

А то начинила мне сердце сказкой

И швырнула в помойку, как мёртвых котят.

'

В каждом дне (фаршированном болью) не верится,

Что на роже Земли

Загораются сны.

Нафталином Любви пересыпать бы сердце

И во сне ожидать настоящей весны.

'

Ну а как? —

Если сердце — гимназист-непоседа —

Всюду жадно суёт любопытный свой нос,

Если бойким мальчишкою сердце поэта —

В карусель сумасшествий,

Кричаний

И грёз.

'

Вейся в свист, серпантин обжигающих нервов!

Конфетти из сердец,

В карнавале кружись!

Пусть весёлый поэт захихикает первый,

Что задохлась от вони «нормальная» жизнь!

'

Ветер — вечный союзник — целует нам волосы,

Солнце — путь нам сиренью, как добрый отец.

Засвисти,

Завизжи от экватора к полюсу,

Карусель сумасшедших сердец!

'

Январь 1923.

Динамо-сердце

Песнь песней

Опыт динамизма скульптуры.

'

Тебе, спалившей моноплан моей кровати,

Чтоб заживо-горящим авиаторам —

Нам к Вечности лететь,

Тебе в Евангельи страстей — «Вторая Богоматерь,

Единая в Любви среди людей».

'

Звеня трепещет тела Твоего динамо,

В электро-стул на казнь меня, преступника, влача.

А я проводку губ —

На раскалённый мрамор,

Благословляя смерть и Палача.

'

В Твоём бушующем Великом Океане тела

Моей подводной лодки перископ.

И вдруг —

Комета губ Твоих

Над грудью просвистела,

И капитана — белым метеором в лоб.

'

Но на холмах грудей — рубиновые вышки —

Беспроволочный радио сердец.

И телеграфом губ — отчаянные вспышки: —

... Корабль... огне.....крушение.... конец...

'

И захлебнувшись кипятке Твоих дрожаний,

Я мёртвым был всю ночь,

Которая как миг.

А утром — Твой живот, аэродром желаний,

Где каждый день —

Бипланы губ моих.

'

И богомольцы рук молитвенно и бодро —

Крутым изгибам пламенных основ,

Туда где Альтами трепещущие бёдра —

Червоной радугой

Следы моих зубов.

'

А дальше —

Алой кровью поцелуев отпечаток,

Где прячется ночей моих тоска,

Верблюдом губ

Господню Гробу пяток,

Чтоб там возжечь, рыдая, свечку языка.

'

Прожектор глаз моих и губ мотоциклеты

В лучах волос Твоих — как в зарослях челнок.

Через китайский фарфор чашечек коленных —

Христом Скорбящим

В Мраморное Море ног.

'

И электро-магниты наших переносиц

Не удержать ни зверю ни врагу.

Язык мой, как горящий броненосец,

Спасенья ищет в гавани Твоих скользящих губ.

'

И там, где от затылка меж лопаток

От шеи вниз

Спины Твоей шоссе —

Автомобилю губ моих лететь как вихрь и падать

И над волнами бёдер в воздухе висеть.

'

Какой же бог мне предназначил муки —

Взобраться санкам губ

На горы снежных плеч?

Но там как змеи жаждущие руки,

И мне на них

Сгоревшим солнцем лечь.

'

Взбешённый сплетнями и шамканьем базара

Себя к Тебе

Гвоздями слёз прибить, —

Чтоб в этом Мире все, не исключая комиссаров,

Умели боль растить

И так как я Любить.

'

В Голгофах Страсти жизнь моя висела,

Но знаю —

Из груди Твоей мне высосать Весну, —

И на кресте Твоего жаждущего тела

Себя, Христа,

Гвоздями мук распну.

'

Декабрь 1922.

Украина.

Любить

Трилогия.

1. МЕСЯЦ-ФОНАРЩИК.

Прыгнет месяц-апаш в небесную синюю чащу,

Серебром белых тучек размечет свою шевелюру,

Золотым фонарём хулиганя помашет, —

А людские сердца — любви увертюру.

'

И еще не успеет любовь

Из гробов

Набухающих (радостью) почек

Треснуть в день, распирая улыбками мрак, —

А уже два свидетеля,

Ломаной змейкою росчерк —

И уже сфабрикован Брак.

'

В ту же ночь — его страсти голодной собака

В золотую помойку, откуда наследник потом.

А на утро ей — женщине — глупо заплакать

И бояться в отцовский дом.

'

А на утро —

В окошко истерзанный ночью платочек,

За столом в Губпродкоме —

Огрызок щемящих страстей.

Неизбежный обед, под кроватью какой-то горшочек,

И они — фабриканты пищащих детей.

'

И опять прыгнет месяц-фонарщик

В небесную синюю чащу,

Зафутболит мячом золотого огня, —

Но супругам обиженный что он расскажет?

Разве только — пелёнки менять...

2. БЕЗ ДВУСПАЛЬНОЙ КРОВАТИ.

Мещанин без подтяжек

Провинцией в доску пропревший,

Обнаглевший, актёрски-невежливый трус,

Оцилиндренный жулик

В последней игре прогоревший:

— Если деньги — женюсь.

'