Происшествие в городе Т

– Вы, уважаемый господин… – Она приложила палец ко лбу и чуть приподняла подбородок, силясь вспомнить имя гостя.

– Фон Шпинне, – пришел на помощь Фома Фомич.

– Да, фон Шпинне, – дернула бровями вдова, как бы слегка удивляясь странной фамилии не менее странного визитера, – вы, уважаемый господин фон Шпинне, находитесь в плену предрассудков. В вашей крови растворены первобытные инстинкты, как, впрочем, и в каждом мужчине. Вы уверены в том, что женщина создана для вашей утехи, для удовлетворения ваших низменных потребностей…

– А разве это не так? – надев на лицо маску недоумения, перебил вдову Фома Фомич.

– Конечно, это не так. Женщина – прежде всего личность, во всем равная мужчине, ни в чем ему не уступающая, а в некоторых вещах даже превосходящая его!

– Например?

– Женщина умнее мужчины, чище, сострадательнее, добрее и щедрее. Об этом писал Агриппа Неттесгеймский в своем трактате «О превосходстве женщины», надо сказать – удивительнейший из мужчин. Представьте: Средневековье, невежество, дикость, мракобесие, по всей «культурной» Европе горят костры святой инквизиции. А кого сжигают на этих кострах? По преимуществу на них сжигают женщин! Женщина оклеветана, оплевана, она порабощена мужчиной, она бесправна, не может идти речи даже о том, что женщина – это тоже человек. А он пишет о превосходстве женщины! К сожалению, теперь другие времена…

– Вы сожалеете о мракобесии, дикости и возможности закрепощать женщин?

– Нет! Я сожалею о том, что сейчас нет таких мужчин, как Агриппа! Он наверняка не стал бы смотреть на мои руки как на придатки для драгоценностей. Он бы смотрел на них как на… – Вдова, поджав бледные губы, задумалась. Похоже, поток красноречия, обрушившийся на голову Фомы Фомича в первые минуты, иссяк. – Как на руки равного с ним существа!

Фома Фомич, разумеется, слыхал о феминистках, а вот встречаться с ними ему, увы, не приходилось. Да он, если честно, думал, грешным делом, что уж где-где, а в Татаяре их просто не может быть! И вот тебе, пожалуйста…

– Значит, вы принципиально против любых украшений?

– Украшения – это всего лишь примитивный способ привлечь самца. Это унижает настоящую женщину. Мужчины, если таковые у нас еще остались, должны оценивать женщину по уму, а не по каким-то блестящим побрякушкам.

– Но ведь бывает так, и я думаю, вы не станете со мной спорить, что у женщины нет ума…

– Нет, я стану с вами спорить! – не дав договорить начальнику сыскной, воскликнула вдова. – У женщины всегда есть ум. Просто вы, мужчины, настолько слепы и не способны разглядеть этот ум. Вам легче и проще думать, что женщина глупа. На фоне глупой женщины всякий мужчина, ему так кажется, выглядит мудрецом.

– Значит, вы утверждаете, у всех женщин есть ум?

– Да, я это утверждаю!

– А у мужчин есть ум?

– У мужчин – нет, среди них много дураков!

Фома Фомич понял, спорить с вдовой-феминисткой – дело бесполезное, да и ненужное. Он стал подводить разговор к интересуемому его предмету:

– Но это речь о драгоценностях, а как вы относитесь, скажем, к духам?

– Духи – это самое ужасное изобретение мужчин. Женщина имеет право на свой естественный запах, который в тысячи раз лучше любых, даже самых распрекрасных духов! Им, видите ли, не нравится, как мы пахнем! Это оскорбляет их деликатные носы, и женщины должны выливать на себя ведра всякой ароматической дряни только для того, чтобы им угодить!

Начальник смотрел на Лесавкину и задавался вопросом: «Неужели всему причиной ее некрасивые руки?»

Вслух же он проговорил:

– Скажите, пожалуйста, госпожа Лесавкина, как так получилось: вы ярая противница всего, что, по общему мнению, делает женщину привлекательнее… вы готовы спорить, я понимаю, – остановил фон Шпинне уже подавшуюся вперед для словесного прыжка Лесавкину, – и все же дайте мне возможность закончить свой вопрос. Итак, как получилось, что вы, будучи противницей всего, о чем было сказано выше, какое-то время назад приобрели в парфюмерном магазине «Бирото» флакон очень дорогих французских духов «Импрессио»? Неужели вы не смогли устоять перед пагубной женской привычкой украшать себя?

– Разве полиции вменяется в обязанности интересоваться покупками одиноких женщин?

Одно из двух: или Лесавкина хорошо владела собой, или упоминание о духах ничуть не взволновало ее.

– Да, если эти покупки могут пролить хоть какой-нибудь свет на расследуемое полицией убийство.

– Убийство, помилуйте, но при чем здесь духи? Наверное, вы преувеличиваете…

– Не хотите ли вы сказать, что я еще и шучу? – лицо фон Шпинне окаменело.

– Возможно.

Фома Фомич про себя ухмыльнулся. Он был готов к любому повороту событий, за исключением того, что Лесавкина начнет флиртовать с ним.

– Чтобы вы подтвердили слова владельца магазина «Бирото».

– О том, что я купила духи? Подтверждаю, купила.

– Вы их купили для себя?

– Какое это может иметь значение?

– Очень большое, я бы даже сказал – решающее, – фон Шпинне указал на вдову, – решающее для вас.