Производственная система России – полный вперед!

А это мой ответ в чате:

«Нам как раз и предстоит их в первую очередь сформулировать. Три года назад для нас все было понятней. Заказчик — Минздрав. Задание — идите в поликлиники и убейте очереди, обеспечьте новое качество услуги клиенту, потом новое качество работы персонала. Сначала — бережливые поликлиники, потом — стационары. Везде шли в поле: картировали, хронометрировали, убирали все потери, разводили потоки и т. д. Здесь сложнее. Анализируем весь поток работы с клиентом от его сигнала до выздоровления. Со всеми развилками. Причем увеличение пропускной способности стационара — приоритет № 2. А № 1 — это как раз уберечь стационар от излишней загрузки.

Все происходящее — новая процессная модель. Нам надо ее максимально эффективно промоделировать сразу, а в процессе работы быстро доусовершенствовать. И все это с новыми, не погруженными в наши технологии людьми (коллеги, без обид — как есть) и без возможности работать непосредственно на площадке. Мы так еще не работали. Спасти может только доверие друг к другу. Попробуем с этого и начать. Завтра уже шаг за шагом — в конкретику».

Вот такие пристрелки. И их было немало.

Уже на первых шагах стало понятно, что важно фиксировать в передовых образцах самые узкие места.

Например: по состоянию на 30 марта мы считали, что самое узкое место — скорая помощь, которая всех без разбора начнет развозить по стационарам. В результате места будут заняты легкобольными, которые могли бы проходить лечение на дому. Обратно их отправить, если они уже доставлены в стационар, практически невозможно. Если кому-то станет хуже или он заразит кого-то во время дороги домой, отвечать будет врач, который принял решение не оставлять больного в стационаре. Поэтому такого больного надо просто не привозить.

По состоянию на 31 марта у нас была гипотеза, что правительство Москвы решило эту проблему, что существует жестко контролируемый регламент для поликлиник и бригад скорой помощи, который позволил притормозить поток в стационары и до 70 % больных оставлять на местах. Но в данный момент два наших федеральных центра ФМБА, куда с понедельника Москва может повезти больных, должны оперативно состыковать свои регламенты со стандартами работы со скорой помощью. И вот здесь начались проблемы. Москва нам никакого регламента так и не дала.

Тогда мы стали исходить из того, что отношения между нашими больницами и бригадами скорой помощи Москвы все равно надо выстраивать, значит, и регламент надо моделировать независимо от того, есть ли такой для городских больниц. Мы были на связи с представителями оперативного штаба Москвы и из неформального общения уловили, что сейчас они посчитали реально узким местом обеспечение кислородом. Потому что в обычных больницах иногда из 800 коек, например, только 10 с кислородным обеспечением. Какой толк от такого стационара? Надо срочно решать, где брать баллоны с кислородом в достаточном количестве, и делать внутреннюю разводку для обеспечения им большего количества коек.

Ростовская АЭС готова к запуску производства медицинского кислорода

Получив эту информацию от Москвы, мы чисто в нашей ПСР-логике тут же отработали ее в городах присутствия Росатома. Мы нашли все азотно-водородные и кислородные станции, где вырабатывается кислород, и отработали технические варианты, как его можно перехватить, и в оставшееся время — как превратить технический кислород в медицинский. Там разница на самом деле в нескольких процентах: технический кислород состоит из 93 % кислорода и 7 % углекислого газа, а медицинский — из 99,5 % кислорода.