Проклятая игра

Оно приближалось, и с каждым шагом, который оно делало по направлению к ней, женщина все отчетливее видела его состояние. Внутренности, которые свисали с нижней стороны. Истлевшую морду, сплошные зубы и гниль. Она направилась к белой комнате, но пес преодолел расстояние между ними в три скачка. Ее руки скользнули по его телу, когда он прыгнул на нее, и к ее отвращению мех и плоть поддались, пальцы содрали кожу с боков существа. Она упала на спину; он двинулся вперед, голова беспокойно покачивалась на тощей шее, челюсти сомкнулись вокруг ее горла и тряхнули ее. Она не могла кричать – пес пожирал ее голос, – но рука вонзилась в холодное тело и нашла позвоночник. Инстинкт заставил ее схватиться за хребет, мышцы разделились на скользкие нити, и зверь отпустил ее, выгнувшись назад, когда ее хватка оторвала один позвонок от другого. Он издал продолжительное шипение, когда она вытащила руку. Другой рукой Стефани схватилась за горло: кровь с глухим звуком падала на ковер: она должна была позвать на помощь или истечь кровью до смерти.

Женщина поползла обратно к лестнице. В нескольких милях от нее кто-то открыл дверь. На нее упал свет. Слишком ошеломленная, чтобы чувствовать боль, она огляделась. В дальнем дверном проеме виднелся силуэт Уайтхеда. Между ними стояла собака. Каким-то образом пес поднялся, вернее, его передняя часть поднялась, и тащился по сверкающему ковру к ней, бо`льшая часть его тела теперь была бесполезна, голова едва отрывалась от пола. Но он все еще двигался, как и будет двигаться, пока воскреситель не даст ему покоя.

Она подняла руку, чтобы показать Уайтхеду, что она здесь. Если он и заметил ее в темноте, то не подал виду.

Она уже добралась до верха лестницы. Сил не осталось. Смерть приближалась быстро. Хватит, твердило ее тело, хватит. Ее воля уступила, и она рухнула вниз, кровь из раненой шеи потекла вниз по лестнице, пока тускнеющие глаза наблюдали.

Одна ступенька, две…

Счет был прекрасным лекарством от бессонницы.

Три ступеньки, четыре…

Кровь продолжила ползучий спуск на пятую ступеньку и дальше, но женщина этого уже не увидела.

Марти очень не хотелось возвращаться в дом, но, что бы там ни случилось, всё уже позади. И ему становилось холодно там, где он стоял на коленях. Его дорогой костюм был безвозвратно испорчен; рубашка испачкана и порвана, безупречные ботинки заляпаны глиной. Он был похож на бродягу. Эта мысль почти обрадовала его.

Марти поплелся обратно через лужайку. Он видел огни дома где-то впереди. Они ободряюще горели, хотя он знал, что ободрение иллюзорно. Не каждый дом является убежищем, иногда безопаснее находиться снаружи, под открытым небом, где никто не может постучаться и найти тебя, где никакая крыша не упадет на твою доверчивую голову.

Примерно на полпути между домом и деревьями высоко над головой прорычал реактивный самолет; его огни были похожи на две звезды. Марти стоял и смотрел, как тот пролетает над ним в зените. Возможно, это один из самолетов-наблюдателей, которые, как он читал, постоянно пролетали над Европой – один американский, другой русский, – их электрические глаза сканировали спящие города; осуждающие близнецы, от чьей благосклонности зависели жизни миллионов. Шум реактивного самолета стих до шепота, а затем до полной тишины. Ушел шпионить за другими головами. Похоже, грехи Англии не окажутся сегодня фатальными.

Марти направился к дому с новой решимостью, избрав маршрут, ведущий к парадному входу и в фальшивый день прожекторов. Когда он пересек сцену, направляясь к главной двери, Европеец вышел из дома.

Способа избежать встречи не было. Марти стоял как вкопанный. Вышел Брир, и два невероятных компаньона двинулись прочь от дома. Какую бы работу эта пара ни выполняла, она явно была завершена.

Сделав несколько шагов по гравию, Мамулян огляделся. Его глаза тут же нашли Марти. Долгое мгновение Европеец просто смотрел поверх лужайки с яркой травой. Затем он кивнул – коротко, резко. Я вижу тебя, говорил он, и смотри-ка! Я не причиню тебе вреда. Затем он повернулся и пошел прочь, пока его и могильщика не скрыли кипарисы, окаймлявшие подъездную аллею.

Часть четвертая История вора

Цивилизации вырождаются не из-за страха, а потому, что они забывают о существовании страха.

Фрейя Старк. Персей на ветру

48

Марти стоял в коридоре и прислушивался, не раздадутся ли шаги или голоса. Не было ни того ни другого. Женщины, очевидно, ушли, как и Оттавей, Куртсингер и Король троллей. Вероятно, старик тоже.