Проклятая невеста и тайны города у болот

— Все Прихолмье знает, кто это, — оборвала Мелиса. — Тише, Джи Лин. Под сломанными кустами у хибары что-то шевелится.

Шевелилась куртка. Еще с утра черная, гладкая, с блестящими пуговицами и разбросанными в художественном беспорядке заклепками, ныне она напоминала тряпку, которой помыли брусчатку на самой людной улице города. Вторая, поменьше, принадлежавшая Лисе, валялась поодаль, разодранная по швам.

— А я везучая, князь. Если бы не сняла куртку, мы бы сейчас конкурировали за лучший пейзаж на спине. Кто-то здорово психанул. Как думаешь, что происходит?

— Мыши.

— Шесские?! Как крячи?

Джи Лин ногой приподнял куртку, и из-под нее выскочили несколько темных мышек с бурыми полосками вдоль позвоночника.

— Никогда не слышал о шесских мышах. А происходит то, что давно должно было произойти. Подпольное производство амулетов длится не меньше года, похищенные дети повзрослели и набрались опыта. Их боятся так сильно, что в крепости охраны больше, чем пленных! Для бунта не хватало искры.

— Или примера, — кивнула Мелиса. — Зачинщика вроде Ренса. Он наделал шороху… По-твоему, шесс восстали? Вряд ли. Было бы намного больше шума.

Над далекими болотами залопотали крыльями крячи. Поднялся ветер, немного развеял дым, и дышать стало легче, но солнце припекало нещадно.

Лиса вернулась к ручью и намочила одежду, не жалея воды.

— Рекомендую, князь. Сейчас это единственное доступное удовольствие.

— Насчет шесс не уверен, а вот та девочка со снотворным амулетом восстала. — Джи Лин глядел вдаль. — Побежала по следам Ренса и наткнулась на нас. Подумала, что мы его пленили, и использовала медальон. Отпинала меня, как могла, потом вытащила своего товарища из зоны действия амулета. Он объяснил, что к чему, она раскаялась…

— Скорее уж испугалась мести.

— Они решили, что при таком раскладе помощи не дождутся, — продолжал князь, — и убежали. Забрали все… Мне кажется, Ренс уговорил девочку вернуться в крепость и освободить остальных. Переизбыток магии плохо на него повлиял.

Лиса уловила в его голосе нотки грусти и сочувствия. И едва приглушенную ярость… Не на детей, что вырвались из клетки и сами не понимают, что творят. На тех, кто наживается на чужой жизни.

— Чтобы попасть в Прихолмье, понадобится больше суток. — Мелиса ненавидела себя за то, что собиралась предложить. — А если верить Ренсу, до крепости отсюда десять-двенадцать часов ходьбы, так? Много обхода, ущелий… Но тропы линг ведут напрямик через горы. Мы можем опередить их, князь.

— Только не говори, что и ты хочешь с голыми руками выступить против до зубов вооруженной банды, — поморщился Джи Лин.

Хотела ли она этого? Еще как! И не просто выступить — порвать тем мразям глотки в лучших традициях линг. Заставить их пожалеть не только о преступлениях — о том, что они вообще родились на свет! Скормить их печень крячам, а сердца выбросить в отхожее место, как полагалось поступать с отбросами в древности! В истории были случаи, когда одиночки захватывали замки. Жаль, в эпоху огнестрельного оружия сила и скорость линг стали бесполезны, а уж полулинга без особых способностей приличный стрелок и близко не подпустит.

— Я хочу остановить наших шесс, — сдержанно проговорила Лиса, не желая, чтобы князь счел ее кровожадным монстром. — Их гарантированно убьют, сам понимаешь. В назидание другим.

— Понимаю. Но…

— Но волнуешься обо мне? Не стоит.

— Стоит, Лиса. — Джи Лин серьезно посмотрел ей в глаза. — Я знаю, что у тебя на уме.

— Отлично, потому что лично я понятия не имею. И что же? Кровь-кишки-расчлененка? — в голос невольно пробралось раздражение. — Должна разочаровать. Болтаю я много, а на деле не могу ничего! Ни бегать со скоростью звука, ни проламывать людьми стены, ни становиться невидимой, ни убивать силой мысли. Ничего из того, чем легенды наделяют народ линг!

— Я не хочу, чтобы ты пострадала, — прозвучало так обыденно и в то же время искренне, что Мелиса поверила безоговорочно.

— Странное дело, в этом наши желания полностью совпадают. — Она дружески обняла князя за плечи и тут же убрала руку. — Извини.

— Все нормально, — отмахнулся он. — Синяки — ерунда.

— Согласна. Что? Надо было возразить? Не дождешься, Джи Лин. Вот вернемся домой, и тогда будем жалеть друг друга сколько душе угодно, а пока терпи, герой, подвиг сам собой не совершится.

На его лице мелькнула улыбка.

— Я не о том. Твоя нога…

— Отпала? Нет. Что-то еще?

— Я пойду один, Мелиса.

Ну конечно, к этому все и шло… Лиса усмехнулась краешками губ, чувствуя себя то ли обиженной, то ли польщенной. Она не привыкла к заботе. Окружающие всегда считали, что полукровка Стау по меньшей мере бессмертна.

— Куда? — спросила Мелиса обманчиво мирно. — Карта разодрана вместе с моей курткой, но я ее помню. А ты? Вспомнишь то, чего ни разу не видел? Брось, Джи Лин. Сам знаешь, я не отступлюсь. Мы можем долго спорить, а можем не терять время зря. Выбор за тобой.

Князь в последний раз напился из родника, смочил водой лицо и кровоподтеки на шее.

— Не завидую я твоему будущему мужу, Лиса, — сказал с иронией. — Ты умеешь убеждать.