Проклятие феникса

Но пока он смотрел на него, мир вокруг растворился, и на мгновение Зак вновь оказался в Диколесье. Его мама – ей лет четырнадцать-пятнадцать, не больше, – прислонилась к дереву, сжимая руку. У локтя её виднелась ссадина, далеко не такая серьёзная, как у Лу, но тоже в крови.

В воспоминании феникс подскочил к ней и, прямо как в настоящем, выдернул перо. Мама поморщилась.

– Не буду я его брать, – твёрдо сказала она. – Я в порядке.

Но феникс настойчиво боднул её в ногу и издал приглушённый клич. Мама вздохнула и всё же приняла дар.

– Мы с тобой одинаковые упрямцы, – проворчала она, зажала перо губами, и на глазах Зака рана на её руке начала затягиваться, пока не исчезла совсем.

В реальность его швырнуло с такой силой, что он едва не потерял сознание. Лихорадочно ухватив перо, он снова осмотрел его и в этот раз заметил на острие крохотную капельку крови.

Крови феникса.

Он ахнул.

– То есть ты хочешь?.. – выдавил он, и феникс кивнул.

Больше Зак не терял ни минуты. Склонившись над Лу, он выдавил единственную каплю из кончика пера в её приоткрытый рот.

Несколько мгновений ничего не происходило, и ему стало страшно. Он опоздал? Лу потеряла слишком много крови?

И вдруг стрела сама выпала из её тела. Зак ошарашенно уставился на неё, а Конрад, судорожно вздохнув, отдёрнул руки.

– Что это было? – изумлённо спросил он.

– Перо, – до сих пор не оправившись, ответил Зак. – С каплей крови.

Конрад промолчал, и они просто смотрели, как рана, оставшаяся от выпавшей стрелы, магическим образом зарастает. Медленно, но верно краска прилила к лицу Лу, и вскоре она распахнула глаза.

– Что случилось? – прохрипела она и попыталась подняться, но Конрад придержал её, укладывая обратно на землю.

– Не дёргайся, – попросил он. – Мы пока не знаем, полностью ты исцелилась или нет.

– Это всё феникс, – выпалил Зак, поглаживая птицу. – Он дал мне перо с капелькой крови.

Лу уставилась на него огромными глазами.

– Ты меня спас? – спросила она феникса.

Тот заурчал и снова потёрся головой о её щеку. Улыбнувшись, Лу погладила его по шее.

– Спасибо, – сказала она. – Спасибо тебе.

Зак не смог выдавить даже этого: в горле встал ком, а глаза наполнились слезами. Феникс спас её. Оливер чуть не убил его, а феникс всё равно помог Лу.

Нахохлившись, феникс снова зарылся клювом в оперение. Посмотрев сначала на вздымающуюся грудь Зака, а потом на раненую руку, он протянул ему второе перо.

Зак принял его, сжимая в дрожащих пальцах. Но как бы он ни хотел исцелиться, как бы больно ему ни было, он знал, что нужно сделать.

– Можно отдать его Пенелопе? – тихо спросил он. – Иначе она умрёт.

– Прости, – всхлипнул Оливер. – Пожалуйста, прости меня. Делай со мной, что хочешь, только… только помоги ей, пожалуйста. Только помоги.

Бросив на него мрачный взгляд, Зак обернулся к фениксу.

– Оливер не заслуживает помощи, но Пенелопа любит Диколесье. Она бы никогда не согласилась на весь этот кошмар.

Оценив его взглядом тёмных внимательных глаз, феникс склонил голову. Резко выдохнув, Конрад со слезами на глазах забрал перо с драгоценной каплей крови.

– Спасибо, – хрипло сказал он и поднялся, слегка покачиваясь на ногах. – Пожалуйста, прости моего сына. Я очень надеюсь, что он руководствовался добрыми намерениями, но, как бы то ни было, больше подобного не повторится.

С этими словами он помчался домой, а Оливер тяжело опустился на землю, пряча лицо в ладонях.

Зак помог Лу подняться.

– Как ты себя чувствуешь? – тут же спросила она. – Ты хрипишь. Где ингалятор?

Зак сдавленно рассмеялся. Как будто это он минуту назад лежал со стрелой в животе, а не она.

– Выживу, – сказал он. – С тобой точно всё хорошо?

– Я отлично себя чувствую, – ответила она. – Смотри, даже царапины пропали.

– Вижу, приключение у вас вышло что надо. Мы ужасно переволновались. Ровена хотела пойти вас искать, но с её травмами, да ещё и через северный вход, – сказала тётя Мерле, внимательно оглядев их.

Она вдруг замолчала и перевела взгляд вбок. Обернувшись, Зак увидел феникса: тот прошёл мимо Лу и приблизился к Оливеру, который в одиночестве сидел посреди травы и беззвучно рыдал. Вопреки всем ожиданиям он легко подтолкнул его под руку.

Оливер поднял на него опухшие красные глаза и тут же отдёрнулся, будто боялся обжечься. Но феникс лишь пытливо склонил голову и снова боднул его лбом.

– Я всегда считала, – произнесла тётя Мерле, – что когда тебе даруют прощение – лучше принять его, даже если сам себя ещё не простил.

У Оливера задрожали губы, и какое-то время он просто смотрел на феникса, словно не зная, что делать. Зак понимал его. В конце концов, всего десять минут назад Оливер хотел осушить его кровь. Но феникс не сводил с него любопытного взгляда, и Оливер, протянув к нему дрожащую руку, нежно погладил перья.

– Прости, пожалуйста, – срывающимся голосом сказал он. – Я просто хотел помочь сестре.