Проклятие Раду Красивого

Пробираясь мимо них, я совершил небольшую оплошность — наступил в костёр, казавшийся потухшим. Поднялся фонтанчик искр, но прежде, чем эти искры привлекли чьё-то внимание, мне удалось юркнуть в тёмный проход между палатками слуг и стеной султанского шатра.

Даже теперь я удивился, до чего же огромно походное жилище Мехмеда. Главный вход, как всегда, ярко освещался факелами. Там же стояла охрана — двенадцать человек. "Если султан успеет крикнуть, мне придётся иметь дело с этими воинами, а точнее — удирать от них, — подумал я. — Сражаться с ними — глупость, ведь они все в доспехах, а я — нет, но зато бегать в доспехах не слишком удобно. Значит, удрать от этих воинов у меня наверняка получится".

Я прокрался прочь от главного входа вдоль полотняной стены туда, где, по моим расчётам находилась небольшая "комната" с вещами Мехмеда. Пролезть под полотнищем оказалось так же легко, как полчаса назад, когда я, тайно выбираясь из своего шатра, пролез под почти такой же полотняной стенкой.

Внутри султанского походного жилища было очень темно. Я не видел, куда попал, поэтому даже обрадовался, когда стукнулся головой о сундук. Тяжёлых сундуков в шатре Мехмеда не стояло больше нигде, кроме как там, куда мне требовалось проникнуть — в комнату-кладовку. Я боялся, что промахнусь и попаду в "зал", где проходили военные советы, но мне повезло.

Пробираясь между вещами, я едва не задел открытую крышку одного из сундуков, которая могла с громким стуком захлопнуться, но этого не случилось. Мне явно сопутствовала удача!

Вот я увидел тоненькую, как нить, полоску света. В этом месте сходились два полотнища. Они образовывали угол и при этом ничем не были скреплены. Я уже знал, что если их раздвинуть, то можно спокойно пролезть между ними и попасть в спальню Мехмеда. Мне уже случалось пробираться этим путём, и теперь настало время воспользоваться им снова.

Прежде, чем лезть, я заглянул в просвет и удостоверился, что султан спит. Он лежал на кровати неподвижно. Горбатый нос уткнулся в шёлковую подушку.

В опочивальне горели три светильника — Мехмед по-прежнему не любил темноту, а вот я вдруг понял, что люблю мрак, поэтому, оказавшись в опочивальне, тут же задул ближайший к себе светильник.

Султан, как всегда спавший очень чутко, проснулся. Он резко приподнялся на кровати, а я стоял в тёмном углу возле погасшего светильника и ждал, что случится дальше. Очевидно, Мехмед меня не видел, потому что целую минуту таращился в тёмный угол прямо на меня, но ничего не сделал. Наверное, спросонья сам не понимал, из-за чего вскочил.

Наконец, султан сообразил, что один из светильников потух, но мало ли, отчего они могут гаснуть. Я уже предвкушал, как Мехмед подойдёт к тёмному углу, попытается зажечь светильник и получит неожиданный удар кинжалом в живот, однако случилось другое — Мехмед оглянулся на официальный вход в свою опочивальню, наверное, собираясь позвать слуг, чтобы светильник снова зажгли.

"Раду, ты глупец! — вдруг крикнул кто-то у меня в голове. — Зачем было гасить светильник!? Глупая шалость! Сейчас по зову султана придут слуги, увидят тебя и попробуют схватить!"

Я ринулся из темноты прямо на Мехмеда, на бегу вынимая из ножен кинжал. Глаза султана расширились. Он соскочил с кровати, а я, уже успев занести руку для удара, промахнулся. Лезвие ткнулось в покрытый шёлковой простынёй тюфяк.

— Слуги! — крикнул Мехмед.

Я удивился: "Почему он зовёт слуг?" Когда в шатре убийца, то надо звать охрану, а не слуг. Наверное, Мехмед кликнул слуг потому, что только что собирался позвать именно их — из-за погасшего светильника. От страха султан перестал соображать.

Да, Мехмед определённо испугался и потерял способность мыслить, ведь вместо того, чтобы кинуться к своему оружию, он кинул в меня первым, что под руку попалось — подушкой. Я отмахнулся от неё рукой с кинжалом. Лезвие распороло ткань. Во все стороны полетел белый пух.

— Слуги! — снова крикнул Мехмед, кинувшись к выходу из опочивальни.

Я кинулся следом, чтобы всадить султану кинжал в спину.

Меж тем на крик прибежало шесть или восемь слуг — разумеется, невооружённых и не вполне понимавших, в чём дело. Мехмед столкнулся с ними прямо у выхода, поэтому остался в опочивальне, не убежал прочь, и я бы успел нанести удар, если бы султан, ловко проскочив между первыми двумя своими челядинцами, не подставил одного из них прямо под мой кинжал.

Лезвие кинжала ушло в грудь моей случайной жертвы по самую рукоять и засело так крепко, что я не смог вытащить. Это было первое настоящее убийство, которое я совершил в жизни.

Мне показалось, что тело убитого оседало передо мной как-то невероятно долго. Сначала оно опустилось на колени, затем упало ничком, но тут же повернулось чуть набок, потому что рукоятка кинжала, торчавшая из груди, не позволила упасть ровно.

— Хватайте его! — крикнул Мехмед.