Проклятый род (СИ)

Женщина со злобой сжала костлявые кулаки, в глазах сверкнула ненависть доведённого до последней черты человека. Во всех своих бедах она винила только этого проклятого зверя.

— Восемь дней назад наши мужья отправились в лес, чтобы избавить Звонкий Бор от напасти. Взяли еды с собой последней в дорогу, ружья, патроны и вышли охотиться. А на второй день вернулся назад только мой. Весь израненный, глаза безумные, в пути кровью истёк и даже слова молвить не может. Иринин муж вовсе сгинул и с тех пор она умом тронулась, молоко потеряла и ребёнка своего заморила. Сидит сейчас неприкаянной, слёзы льет, не ест и не пьёт. Хотя есть ей уже и так нечего…

Женщина прижала руки к груди и оглянулась на стоявших возле крылечка детей. Те понемногу разговорились с Егоркой. Мальчик показывал им деревянную лошадку из рюкзака, полностью завладев вниманием любопытной Лили и её вечно грустного брата.

— Если их отец умрёт — они тоже погибнут. Все мы умрём без охотника. Летними корешками да травами только питаемся, но долго нам так не прожить. Нет… не выдюжим, — последние слова она произнесла почти шёпотом. Покрасневшие глаза смотрели как будто не на исхудавших детей, а на своё ужасное будущее.

— Где муж твой лежит? В доме? — осведомился Серко. Женщина вздрогнула и лихорадочно закивала. Внезапно он почувствовал, что за куртку настойчиво потянула сестра. Они отошли чуть назад и Влада с жаром заговорила.

— О чём думаешь, дурила? Только не вздумай на себя личину крестианского бога надеть! Этим юродивым до Зимы так и эдак не выжить. А коль доживут, то в первые же морозы и сдохнут. Вижу-вижу твои щенячьи глаза! Сейчас полезешь для них медведя выковыривать из берлоги. И всё ради того, чтобы спалось крепко, в душе сладко, да на Совести чисто? Шею свою сломать возжелал? Сам ведь думаешь точно так, как и я: не простой это медведь, а Лесной Дух приблудился! Токмо такие способны землю опустошить, от чужого Духа сама трава загибается!

— Бросить хочешь этих людей? — жёстким голосом спросил её брат.

— Да они ведь и так уже трупы! — не отвела глаз сестра. — Ты посмотри на них, посмотри! Кого здесь спасать?! О живых надо думать, о роде своём. Каждый вздох должен быть для него, каждая капля нерастраченной крови! Навь не позорь и помогать Невегласи не смей, или сами сгинем и других не спасём!

Серко замолчал. Он мрачно обдумывал слова Влады; предсказания сестры никогда не были пустыми наветами. Она что-то чувствовала, от чего-то пыталась предупредить. Но решение оставалось за наследником рода, а значит за ним.

Вдруг, охотник перехватил на себе затаённый взгляд Веры. Вместе со страхом в её зелёных глазах читалась надежда. Слишком многие хотели, чтобы Серко помог страждущим и лишь одна Влада стояла против такого решения.

— На неё смотришь? — змеёй зашипела сестра. Вздрогнув, Серко встретился с жалящим взглядом. — Не по тебе будет девка, терпеть я не стану. Только шаг сделай к ней, так от бока до бока ей живот распорю. Не позволю, чтобы брат мой превратился в ягнёнка! Крестианские сказки свои, пусть рассказывает другим мужикам, а ты…

Влада не закончила, однако брат понял, о чём она говорит. Рука сестры потянулась к его лицу, но, словно не заметив близкого жеста, Серко отстранился.

— Поможешь бабе этой? Пойди глянь, кто там в доме лежит, или совсем забыла всё, чему у ведуньи училась?

Немного помедлив, Влада вздохнула:

— Хорошо. Но большего не проси!

Навь подошла к застывшей в ожидании женщине и отправилась вместе с ней внутрь дома. Серко самому хотелось взглянуть на ранения, чтобы вызнать: какой зверь их оставил? Но Михаила без присмотра оставлять было нельзя. Этот юноша слишком хотел защитить своих близких, мечтал сбежать и от этого мог наделать не мало глупостей. Только оружие Серко и зубы Вука стерегли крестианца от неразумных поступков.

Влада вернулась быстро. Брезгливо вытирая руки о какую-то ветошь, она спустилась с крыльца к остальным.

— Мужик этот — не жилец. Сегодня к вечеру дух испустит. Поперёк груди след глубокий, должно быть зверь ему все рёбра пересчитал. И как токмо он такой из леса до деревни доплёлся? Сейчас бредит в горячке, зараза с гноем по телу пошла. Смерть для него будет одним избавлением.

— Так раны оставил медведь? — осведомился Серко, но Влада лишь пожала плечами.

— Дело кончено: попили, умылись и на том спасибо. Пора дальше идти, больше в этой дыре делать нечего. Был Звонкий Бор, да к следующей Зиме ни одного дыма тут уже не останется.

— Неужели мы так их и бросим? — замерла сердцем Вера. — Давайте оставим хоть немного еды…

— Наша овца сердобольная без мозгов родилась! — оборвала её Влада. — Ты мясо, которое теперь дарить собираешься, добывала? Ты его на дорогу рассчитывала? Или думаешь, что в пути кто-то подаст? За всю жизнь даже одного хромого зайца не подстрелила, а теперь чужим добром распоряжаешься? — осадив крестианку, она вновь повернулась к Серко. — Впереди лес без добычи стоит, охотиться будет не на кого. А ноги влачить с пустым животом я обетов никому не давала.