Промельк Беллы

– Что Хельсинки? Его на иконах надо подловить. Большой любитель нашей старины! Кто еще был?

– Из посольства Франции – на машине с флажком.

– Один шофер или кто поважнее?

– Шофер.

– Ну, это он приглашение привозил – на 14-е, день Бастилии. Этот вряд ли чего взял для передачи, французы – они осторожные. Кто еще?

– Ахмадулина приезжала на такси.

– Беллочка? – оживлялся мордастый. И опять вздыхал печально: – Да, слабаки эти официалы, только она его и посещает. Луч света в темном царстве.

– О чем говорили?

– Хозяина не застала, с женой поболтали полчаса. Все насчет приглашения: на дачу в Переделкино, в субботу.

– Ясно. Стихи новые почитаем. И напитки, конечно, будут – умеренно. По уму.

– Сапожки немодные у нее, – вставляла моя дама тоном сожаления, но отчасти и превосходства. – Наши таких уже сто лет не носят.

И шапочка старенькая.

– Так ведь когда у нее Париж-то был! Пять лет назад. Теперь она себя опальной считает. Не считала бы, так и сапожки были б модерные, от Диора.

Черт бы побрал эти деревья, из-за которых не видно стало подъезда! Была Ахмадулина – и я прозевал ее. Я не сбежал вниз, не протянул ей последнюю ее книжку для автографа, не высказал, что я о ней думаю. А если и правда, что “поэт в России – больше, чем поэт”, то, может быть, наше безвременье назовут когда-нибудь временем – ее временем, а нас, выпавших из летосчисления, ее современниками? Но про меня – кто это установит, где будет записано?

“Приглашение в Переделкино” – сказано в тексте Жоры. Чтобы рассеять мрачное настроение Жоры и Наташи, дать им возможность общаться с теми, кто их любит и уважает, мы действительно приглашали наших друзей на свою дачу. Передо мной сейчас лежит фотография тех времен, на которой снята наша компания в Переделкине. Вместе с опальными героями и Беллой на снимке Андрей Битов и Люда Хмельницкая, Семен Липкин и Инна Лиснянская.

На другой фотографии, сделанной в мастерской, кроме нас в застолье сидят Николай Попов и Вадим Дмитриевич Федоров – экстравагантный профессор, завкафедрой экологии МГУ и в то же время пишущий человек, член Союза писателей.

Конечно, бывали и другие компании: с Фазилем Искандером и Женей Поповым, с Виктором Ерофеевым… Я стараюсь быть максимально точен и пишу только о том, что подтверждено документально.

Наталья Кузнецова – жена Жоры – была дочерью Евгения Михайловича Кузнецова – известного театроведа, знатока цирка, критика, автора книги “Цирк”. При своей акварельно-ангельской внешности Наташа имела деспотический характер и властвовала над Жорой. И он ее панически слушался (слово “боялся” применительно к Жоре не подходит, он ничего не боялся, но чтобы выразить их взаимоотношения, следует сказать именно так). Кроме всего прочего, Наталья была чрезвычайно подозрительна к тем немногочисленным друзьям Жоры, которые появлялись в их доме. А таких было не много, люди опасались посещать этот дом из-за открытой слежки.