Промелькнувший метеор (книга 1)

— Уа, нечистая сила! Нашел, кого пугаться! Акпан, видишь, на его дороге стоит. Пугливая ворона и куста боится. Батрак он такой же, как и ты. Только он один, а вас много, и я за тобой. Налетите — от него одна пыль останется. Чтоб я от тебя больше жалоб не слышал! Ты действуй хитро.

И напоследок пригрозил:

— Ты у меня смотри, иначе выпорю!

Итаяк, пресмыкавшийся перед Шепе, и слова не промолвил в ответ, но про себя подумал: «Упаси, аллах, попасть в ручищи Акпана, живым — не выберешься».

Выполняя волю хозяина, он продолжал бывать в юрте Кунтай.

А сплетня росла, как огонь сухого костра под порывами степного ветра. Поддавался наговорам и Акпан, все более неприязненно посматривая на Итаяка и теряя доверие к Кунтай. Слухи дошли и до ушей Зейнеп, скучавшей по своей любимой служанке.

И хотя жене султана не полагалось посещать Черный аул, Зейнеп нарушила обычай и навестила Ак-апу.

Кунтай поделилась с ней своими новыми горестями, выплакала свою беду.

— С этими ложными наговорами трудно бороться, — посочувствовала Зейнеп. — Мне и самой наговаривали на тебя. Я-то не верю, а что поделаешь с другими.

Под конец Зейнеп неожиданно сказала:

— У тебя есть один выход. Надо идти замуж за Акпана.

Кунтай, не помышлявшая ни о каком замужестве, снова всплакнула:

— Укили келин, что ты только говоришь?

Но мысль эта, должно быть, не сейчас возникла в уме Зейнеп. Она пристально взглянула на Кунтай:

— Не надо пугаться, не надо плакать. Другого выхода у тебя нет. Так ты избавишься от всех сплетен, и жизнь будет легче. Дорога женщины, Ак-апа, узкая. Не то, что у мужчин. Мужчина спит со многими женщинами — и только хвастает этим. А для нас — и разговоры об этом один позор. Особенно худо вдовам. Женщину в зрелом возрасте, какой бы чистой она ни была, люди все равно чернят и будут лепить к ней каждого встречного. Сама ты слышала, что плели вокруг моей хан-енем. — Так называла Зейнеп Айганым. — Не смогла она перенести сплетен, мир ее праху! Ты беззащитная рядом с ней. От сплетен нужно бежать, как от пожара. Будешь смелой, пойдешь навстречу — сгоришь сама. Знаю, как ты ухаживала за свекровью. Как мать для меня была. Детей моих выхаживала. Сколько труда ты отдала нам! Моя душа за тебя болит, Кун-апа! Ты покинула нас, а я тебе желаю счастья, покоя. Будет твоим мужем Ак-пан, и сплетни развеются. Пройдет время, и вы к нам в Орду вернетесь. Займешься привычным делом. Я от души говорю, поверь мне, Акпан — судьба твоя.

Зейнеп говорила так искренно, что Кунтай почувствовала правду в ее словах. Надо было соглашаться с хозяйкой Белого аула. Что касается Акпана, то он долго не раздумывал. Ему давно надоела жизнь холостяка. Да и старый обычай не препятствовал стать мужем жены умершего брата.

Скоро была скромно отпразднована свадьба.

Акпан зарезал жирную годовалую козу, пригласил аульных стариков, и недоучка-мулла, по бедности своей проживавший в Карашы, благословил брак Акпана и Кунтай.

Меньше года спустя у них появилась дочка. Кунтай дала ей имя Айсулу, созвучное своему полному имени — Кунсулу. Девочка вырастала прехорошенькой, похожей на мать. В семье нежно нянчились с ней и ласково называли Айжан. Росла она не по дням, а по часам. Видно, и молоко матери пошло ей впрок, и природа наделила ее здоровьем. Волосы у нее при рождении были черными до синевы и чуть курчавились. Такие волосы в детстве были и у Кунтай. Но, когда Айжан исполнилось сорок дней, отец обрил наголо ее головку, потому что считается грехом оставлять утробные волосы. Прошло немного времени, и головка девочки снова закурчавилась густыми и мелкими завитками. Айжан рано научилась улыбаться, рано научилась сидеть. Ей не было еще и года, а она уже ползала, а вскоре после года затопала ножками.

Как спайкой скрепляют железные звенья.
Так дети — семьи молодой единенье.

Истинны слова акына.

Несмотря на то, что об этом браке не мечтали и Акпан и Кунтай, жили они дружно, а после появления на свет Ай-жан не чаяли души и друг в друге и в своей дочке. Жизнь есть жизнь. Порою бывали и мелкие ссоры, но о них сразу же забывали, когда раздавался звонкий смех ребенка или хотя бы появлялась улыбка на ее личике. Акпан полюбил Кунтай не просто как жену, а мать милой Айсулу. И Кунтай видела в Акпане прежде всего отца своей курчавенькой дочки.

И чем дальше росла Айжан, тем крепче становилась эта семья.

Смерть старой Батикей сделала Кунтай единственной хозяйкой в доме, заботы о семье поглощали все ее время.

Черную дырявую юрту Акпана нельзя было узнать — так преобразила ее Кунтай. Зейнеп в подарок новобрачным прислала войлок столовой юрты. Для Орды кошма казалась несколько изношенной, но для юрты Акпана пришлась как нельзя более кстати. Когда этот войлок натянули на деревянный остов, жилище Акпана и Кунтай даже выделялось в ауле Карашы своей привлекательностью и новизной.