Промелькнувший метеор (книга 1)

Гроза длилась долго, словно не желая ослабевать. Натиск ливня житель гор мог бы сравнить с могучим селевым потоком. Шумели ручьи, смешанные с грязью. Абы верно предвидел: глинистая почва, размякшая от влаги, стала липнуть и к колесам возка и к копытам коней. Кони скользили и вязли. Погонять их было бессмысленно. Свернуть с дороги казалось еще опаснее. Мокрая трава будет обвивать ноги лошадей и забиваться в колеса. Что касается грязи, то ее и там хватит в избытке. Дорогой не проехать, без дороги — все равно далеко не уедешь. Колеса вот-вот завязнут, а тащить возок по грязи, как сани по снегу, коням не под силу.

Абы подумал, подумал и пришел к единственному решению: во что бы то ни стало переждать. Он натянул вожжи и пронзительным окриком остановил коней. Послушные кони словно только и хотели передышки. А ливень продолжался с прежней силой.

— Что случилось? — Чингиз сердито откинул полог возка и увидел, как Абы слезает с облучка.

— Ни лошади, ни возок дальше не пойдут, хан-ием.

— Это еще почему?

— Застряли в глине. Ничего не поделаешь…

Чингиз вышел в дождь, в потемневшую степь и убедился в правоте Абы. Колеса совсем ушли в жидкое месиво, и ноги коней облепила грязь.

Следом выбрались из возка Драгомиров и Чокан. Всем было ясно: застряли. Только надолго ли? Этого никто не знал. Взглянули назад: за возком по дороге тянулись две глубокие борозды, их на глазах заволакивала жидкая грязь. Чингиз хмуро пробурчал:

— Эх, судьба! В одном не повезло — удачи больше не жди!

— Значит, застопорило, — довольно безразлично произнес Драгомиров.

Все мысли Чокана были на берегах Тениза:

— Неужели так и не доберемся до рыбаков, отец?

— Тайири! — прикрикнул Чингиз, выражая этим старинным словом досаду и раздражение. — Спросил бы лучше — сдвинемся ли мы сегодня отсюда!

— Не сдвинемся, так заночуем, — в тон отцу ответил Чокан.

Дождь утихал, молнии вспыхивали где-то впереди, все дальше и дальше уходили раскаты грома, и тучу относило в сторону ветром.

— Так и будем стоять? — спросил Чингиз. — Надо что-то делать!

— Пока очищу колеса от грязи, да и копыта у коней. — Абы в любой обстановке готов был к работе. — Иначе наших жылан-сыртов не сдвинуть. Но сейчас и думать нельзя, чтобы ехать. Дождь, правда, перестает, но смотрите, какая грязь.

Чингиз повторил свой вопрос.

— Потерпите, хан-ием. Впереди низина Обагана. В ней и от росы бывает вязко, не только от дождя. Тяжело нам будет там. Я подумываю, не свернуть ли нам на северо-запад к возвышенности Притоболья. Это совсем недалеко. Какой бы ливень ни прошел, здешней грязи там не бывает. Местность травянистая, ковыльная и притом ровная. Нам только добраться туда, проедем и бездорожьем.

— А к рыбакам тогда попадем?

— Неймется тебе, Чокан! Заладил про свою рыбу! — в сердцах оборвал сына Чингиз.

— Хочу рыбы поесть, значит, поедем к рыбакам! — упрямился Чокан. — Ты скажи, Абы, наша дорога к Тени-зу приведет?

— Нет, к рыбакам надо ехать другим путем.

— Не надо мне тогда новой дороги. Поедем прежней! — злился маленький упрямец.

— Тайири! Ненасытная твоя утроба! — Чингиз отвернулся от сына.

— Не проклинай меня по-бабьи, отец. Выругай по-мужски или лучше побей!

Чингиза бесила непочтительность сына, но он сумел, скрывая гнев, промолчать.

Абы заговорил, будто никакого спора и не было:

— Эти степные ливни обычно захватывают узкую полосу. По-моему, гроза обошла Тениз. А Тениз рядом. Подождем еще немного и тронемся старой дорогой. Да избавит нас аллах от новых бед. Как, хан-ием, согласны?

— Как хочешь так и езжай! — Чингизу уже поперек горла стали эти споры.

Постояли недолго, расселись по местам, и Абы принялся нахлестывать лошадей. Туго сошел с места возок. Кони еле тащили его по грязи. Влага еще глубже впиталась в почву. А тут как назло стало тихо и безветренно. Ветер подсушил бы дорогу, помог бы ей затвердеть. Но он бушевал уже далеко, там, где погромыхивал гром и сверкали молнии. Измученные лошади выбивались из сил. И хотя Абы то и дело пускал в ход камчу, они двигались все медленнее и медленнее и наконец стали. Абы снова подхлестнул их и застыл на облучке.

— Измаялись, бедняги! — Чингиз пожалел лошадей. Все понимали, что долгая остановка в безлюдной степи, в непролазной грязи не сулила ничего хорошего. Надо было набраться терпения, немного подождать и помаленьку, не торопясь продолжать путь.

… В степи наступал чудесный предзакатный час. Совсем недавно было темным-темно. А теперь и там и сям сквозь уходящие тучи сияла густая первозданная голубизна. Багряное солнце уже касалось земли. Его лучи окрашивали и степь и края уходящих туч в яркие оранжевые тона, пробивали стрелами гряды облаков, переливались радугой в дождевых каплях на траве. И сама трава молодо зеленела.