Промелькнувший метеор (книга 1)

Нюх у Кутпана был отменным. Еще несколько лет назад, щенком, он безошибочно находил Чокана, где бы мальчик ни скрылся. И по снегу и по черной земле. Но на этот раз ему долго не везло. Дело в том, что Чокан с утра играл в асыки на Кусмурунском такыре. Резкий солончаковый запах ударил в собачьи ноздри и на какое-то время отбил обоняние Кутпана. Волкодав потерял след, забегал взад-вперед, заскулил. Абы отпустил поводок. Собака заметалась и вдруг нашла то, что нужно. Абы и опомниться не успел, как волкодав понесся стрелой к Срединному роднику. Стеганул коня, помчался за ним. Но разве угонишься. В ночной мгле исчез Кутпан. Но Абы, уверенный в том, что Чокан скрывается в Каскыр-ойнаке, и в том, что Кутпан найдет его, спокойно поехал по кромке оврага.

… Но вернемся к нашим беглецам.

После того как погоня удалилась, они вышли из пещеры, забрались в рощицу и раздумывали, лежа на траве, что же им делать дальше. Ночь, полная непонятных звуков, была на исходе. Легкий и быстрый шорох заставив их, напуганных и без того, вскочить и тесно прижаться друг к другу. Собака или волк? Чокан инстинктивно схватился за нож, но в это же самое мгновение Кутпан радостно завизжал и обнаружил своего хозяина.

— Кутпан, Кутпан! — повторял Чокан сквозь слезы.

— Кутпан! — вторил ему не менее обрадованный Жайнак.

Уже начинался ранний рассвет. Прояснялось небо, обозначились кривые стволы, светлел крутой выступ Каскыр-ойнака с темными норами у подножья. Пес успокоился, полудремал. Сонно поникли ребята.

Внезапно Кутпан отпрянул, насторожился, потянул ноздрями. Глухо, тревожно заскулил.

— Чует зверя, здесь волки ходят, — встрепенулся Жайнак.

— Апырай! — Чокан, утирая слезы, влюбленно поглядывал на волкодава. — Верно считают собаку другом человека. Смотри, всех моих родичей обогнал, всех друзей. Прибежал мой пес, за мной прибежал.

— А я? Я и не уходил от тебя, — подал голос Жайнак.

— О тебе не говорю, ты у меня особый, — и Чокан, рассмеявшись, обнял Жайнака.

Кутпан продолжал скулить и вдруг стремительно бросился в одну из нор. И скрылся.

Мальчишки переглянулись.

— Как бы там, Чокан, зверя не оказалось…

— А ты откуда взял?

— Сам подумай. С чего бы это собака полезла в нору. Значит, волка учуяла. А еще тебе скажу, когда мы в пещере отсиживались, услышал я сбоку в норе какое-то урчанье. Решил, должно быть, волчица кормит детенышей. Побоялся тебя испугать. Вот ничего и не сказал.

— Знаешь, и мне такое слышалось, Жайнак. Я тоже смолчал. Зачем, думаю, про страшное говорить тебе, и так невесело. Постой, постой! Что там происходит?

Мальчуганы замолкли. Из норы донесся лай, взвизгиванье, рев.

— Чудеса-то какие! Значит, с волком сцепился. — Жайнак даже обрадовался.

— Что ж тут чудесного? — Чокан помрачнел. — Еще разорвет Кутпана. Его уже покусали волки.

— Так и разорвет. Наш Кутпан сильный. Он в нору сунулся не в первый раз. Помнишь, охотник рассказывал, как он загрызет волка и вытащит его из логова мертвым.

Но Чокан не слушал друга. И зрением и слухом был прикован к норе. Жестокое рычанье и взвизгиванье с каждой секундой становились ближе. Еще мгновенье, и смертельно схватившиеся собака и волк выкатились наружу.

— Страшно, страшно! — шептали мальчишки, но пока не трогались с места. Нельзя было понять, кто побеждает в яростной этой борьбе. Лапами отбрасывали они друг друга, уклоняясь от зубов. И сцеплялись опять, подвывая, злобно урча, взлаивая. Ощетинившиеся. С мордами в крови и пене.

Жайнак упустил то мгновение, когда Чокан сорвался с места и появился там, на месте схватки. Жайнаку даже показалось, что он стал между волком и Кутпаном. Так ли это было, он не мог потом подтвердить. Но он отчетливо видел, как Чокан отпрыгнул назад. И еще он видел, как рухнул на спину волк, а Кутпан навалился на зверя и вонзил свои клыки ему в горло. Зверь забился в судорогах.

Чокан уже сидел рядом с другом, тяжело дышал, молчал.

— Ты что сделал, что?

Чокан ответил не сразу:

— Пырнул.

— Ножом?

— Да, ножом, в брюхо ему.

— Ой, джигит, какой ты смелый…

Жайнак больше ничего не мог сказать от восхищения и страха.

Кутпан с глухим урчанием все глубже и глубже прогрызал волчье горло. Зверь издыхал. Слабее и конвульсивнее становились движения его лап.

Мальчишки молчали. И в этой утренней тишине отчетливо раздался цокот копыт. Кто бы это мог быть? Как бы в ответ на детское недоумение послышался негромкий зов:

— Канаш!

Легко было узнать Абы. Подал голос и Чокан.

Абы вел лошадь на поводу по крутосклону с гребня оврага. Когда он подошел к мальчуганам, волк был уже мертв. Но Кутпан как припал к зверю, так и не разжал пасти.