Пропавшая сестра

Он кивнул и прошел через гостиную в ванную. Белл слышала, как он открывает краны. Потом зашумела вода. Можно было бы просто позвонить Оливеру, но ей отчаянно захотелось его увидеть. И вдруг эта помада на его шее. Белл пыталась найти самые невинные причины появления ярко-розового пятна и потерпела сокрушительную неудачу. Что означал этот сигнал? Кем была женщина, оставившая след на его шее? Белл гнала тревожные мысли, стараясь занять себя разглядыванием светлых стен гостиной, плетеной мебели, шелковых подушек изумрудного цвета и красивых сине-зеленых персидских ковров. Все это она видела много раз. Поставив пустую чашку на полированный кофейный столик, она мельком взглянула на груду журналов, потом снова подошла к окну и стала смотреть на высокие деревья.

– Красивый вид, – послышалось сзади.

Белл стремительно повернулась. Она не слышала, как он появился. Душ не снял бледность с загорелого лица Оливера. На подбородке темнела щетина.

– Я хотела объясниться.

– Это уже не имеет значения, – пожал плечами Оливер.

У Белл округлились глаза.

– Нет, имеет, – возразила она. – Я хочу извиниться. У меня в последнюю минуту изменились обстоятельства.

– Наверняка произошло что-то важное, – с непривычной сдержанностью произнес он.

– В общем-то, да.

– Не дуйся. – Оливер протянул руку. – Давай сядем. Я совсем в разобранном состоянии.

– Тяжелая ночь? – спросила Белл, откладывая журнал.

– Да. Бывает, когда неожиданно встретишь старого друга.

Они сели на диван.

– Уж лучше скажи, подругу, – резче, чем хотелось бы, возразила Белл.

– Откуда ты знаешь? – искренне удивился Оливер.

– Помада на твоей шее, – с нескрываемым раздражением ответила она. – Трудно не заметить.

Оливер не возмутился. Наоборот, он громко засмеялся:

– Ревнуешь?

– Не говори глупостей.

Белл сознавала, что на ее лице отчетливо читается подозрение. Собственное поведение злило ее.

– Я лучше уйду, – сказала она, вскакивая с дивана.

– Ты так и не рассказала, почему вчера не пришла на встречу.

– Ничего особенного. Просто Эдвард познакомил меня с театральным антрепренером международного уровня! Обыденность, которая случается каждый день… Ладно, я…

– Если хочешь уйти, пожалуйста. – Он пожал плечами.

– И уйду.

Но Белл не сдвинулась с места. Вместо этого она с ужасом почувствовала, как у нее защипало глаза, а затем хлынули слезы. Она сердито их смахнула. Оливер мигом оказался рядом, обнял ее и прижал к себе. Белл слышала, как бьется его сердце.

– Остынь, дорогая, не будем ссориться, – прошептал он на ухо. – Я просто перебрал, сидя со старой приятельницей. Клянусь тебе, потом мы простились и больше ничего не было.

– А губная помада? – шмыгнула носом Белл.

– При расставании она хотела чмокнуть меня в щечку, но не устояла на ногах, и поцелуй пришелся на шею. Вот и все. Меня рассердило, что ты не пришла, и я выпил больше, чем собирался.

– Старая приятельница или старая интимная подруга?

Оливер поскреб затылок.

– Старая приятельница. Много лет не виделись. Теперь она замужем и счастлива.

Оливер говорил искренне, ничего не пытаясь скрыть. Это убедило Белл. Сознавая, что перегнула палку, она кивнула. Ведь они с Оливером не клялись в верности друг другу. Они даже публично не объявили, что между ними есть отношения. Она не имела права расстраиваться. Они оба вольные птицы. Пусть день скверно начался, они сумеют это преодолеть.

Белл задумчиво поглаживала подбородок, так и не решив, как быть с путешествием в Мандалай.

– Мне нужно принять решение, – сказала она. – И я очень хотела обсудить его с тобой.

– Давай обсудим.

Они вновь сели. Слушая рассказ Белл, Оливер держал ее за руку.

– Ты доверяешь Эдварду? – с явным сомнением спросил он. – А антрепренеру? Этот австралиец, часом, не темная лошадка?

– С чего бы ему меня обманывать?

– Я не хочу обрывать крылья твоей мечте, но Эдвард кажется мне скользким типом.

– Почему?

Лицо Оливера помрачнело.

– У меня нет доказательств, но ходят слухи, что он не раз вмешивался в осуществление правосудия.

Белл немного оторопела. В мозгу понеслись тревожные мысли.

– Но ведь это не значит, что антрепренер – подставное лицо. И потом, откуда ты узнал про Эдварда?

Оливер, по обыкновению, криво улыбнулся.

– Хороший журналист никогда не раскрывает свои источники, – сухо ответил он.

– А чем вообще занимается Эдвард? Какая у него работа?

– То-то и оно, что он советник комиссара полиции. Причем весьма влиятельный.

– И ты в это веришь? – (Оливер неопределенно пожал плечами.) – Ты же сам говорил, что у тебя нет доказательств. Тогда зачем возводить на него напраслину?

– Эдвард руководил разными темными делишками. Когда ему и таким, как он, не нравились мои статьи, он добивался отмены публикации. Так было не раз. Люди, выступавшие против него, исчезали. Если дело касается британского владычества и сохранения благопристойного фасада, Эдвард, как и многие другие англичане, бывает беспринципен.

Белл нахмурилась. Такого Эдварда она не знала. К ней он относился по-доброму и всегда был готов помочь. Она успела проникнуться к нему симпатией.

– В любом случае тебе гораздо важнее узнать, что случилось с твоей сестрой.