Пропавшая сестра

– Да, наверное. Но…

– А каково твое мнение о Гарри Осборне? – перебил ее Оливер.

– Ты его знаешь?

– Я знаю о нем. Насколько слышал, честный малый. Пользуется большим уважением в своей среде.

– Мне он понравился, хотя и показался несколько тихим.

Оливер улыбнулся, и его глаза сверкнули.

– Вот с тихими как раз и нужно держать ухо востро.

– Тебя тихоней никак не назовешь. – Белл ткнула пальцем ему в грудь, и Оливер скорчил гримасу. – А тихие американцы вообще встречаются в природе?

Он засмеялся, но вскоре вновь стал серьезным.

– Этот белый младенец на пароходе – твоя первая настоящая зацепка. Если ты доберешься до Мандалая, возможно, появятся новые. Особенно если тебе удастся встретиться с местными властями. С кем-нибудь вроде комиссара полиции.

Сейчас Оливер выражал ее мысли, но выбор давался Белл нелегко. Если она отправится в Мандалай, то провалит срок, установленный ей мистером Риверсом. Это яснее ясного. И хотя Глория говорила о других возможностях, где гарантии?

Оливер вскочил и взволнованно заходил по гостиной:

– Ты только подумай! Если мы будем придерживаться этого направления и у нас что-то получится… если ты выяснишь, что же случилось, или даже найдешь Эльвиру живой и здоровой… какой удивительный репортаж может выйти из всего этого! Ты только представь заголовки: «Молодая обаятельная англичанка раскрывает тайну исчезнувшего младенца»; «Певица из ночного клуба разгадывает давнишнюю загадку». Это будет историей года. Возможно, она прозвучит на весь мир. Может, на ее основе снимут фильм. Тогда мы заработаем кучу денег!

В гостиной повисла тишина. Она все тянулась и тянулась.

– Белл, ты почему молчишь?

Она судорожно глотнула воздуха. Как она могла оказаться столь наивной? Как могла поверить человеку, который считает вполне приемлемым превратить историю ее семьи, семейную трагедию в сенсационный репортаж, продать за звонкую монету, сделать темой для уличных сплетен? Он уже мечтает о фильме! Белл прошиб озноб. Она порывисто встала.

– Репортаж? – запинаясь, произнесла она.

Подавленность мешала ей говорить.

– Белл, я…

– Я на такое не пойду.

Волны досады и разочарования больно хлестали по ней. Смысл слов Оливера становился все отчетливее. Озноб сменился ощущением жуткой духоты.

– Так, значит, вот кто я для тебя? Источник сенсации?

– Нет! Я не это имел в виду…

– Не подходи ко мне! – Белл попятилась. – Они меня предупреждали о тебе.

– Они?

У Оливера напрягся подбородок. Он замер, хмуро глядя на нее.

– Я решила им не верить.

У Белл сдавило грудь. Надо же быть такой дурой! Сейчас ей хотелось поскорее убраться отсюда и больше никогда не вспоминать о двуличии Оливера.

– Ты призывал не доверять Эдварду. Это тебе нельзя доверять.

– Белл, ты снова перегибаешь палку.

Она взмахнула рукой, останавливая его дальнейшие слова:

– Ты встречаешься со мной лишь потому, что выискиваешь сенсации. А я что-то вроде охотничьей собаки, помогающей тебе в этом. Неутомимая сборщица материалов для Оливера Донохью!

Он посмотрел на нее с таким искренним удивлением, что у нее едва не разбилось сердце. Затем покачал головой и, глухо рассмеявшись, сказал:

– Ты все поняла совсем не так. Похоже, ты в большей степени англичанка, чем я думал. Если доверяешь Эдварду и его прихвостням, живи как знаешь.

Белл захлестывали грусть, одиночество и ужасающее разочарование. Собрав все свое мужество и стараясь сохранять достоинство, она проглотила вязкий комок, застрявший в горле.

– Извини, что моя дружба с Эдвардом не получила твоего одобрения. Больше я тебя не потревожу. Теперь я понимаю: я для тебя ничего не значу. А я по глупости думала, что тебе на меня не наплевать.

Оливер ошеломленно посмотрел на нее, затем пожал плечами.

Выйдя на улицу, Белл приняла мгновенное решение. К черту всю эту затею с поисками! К черту путешествие по реке! Не будет никакого путешествия ни сейчас, ни когда-либо вообще. Глаза слепили сердитые слезы, появившиеся сразу же, как она оказалась на улице. Белл глубоко задевало то, что ее так долго обманывали. Одновременно она была шокирована своей реакцией на случившееся. Его невозмутимое пожатие плечами стало последней каплей. Белл захлестывала боль. Как? Как он мог так невнимательно отнестись к ее чувствам? Как мог проявить такое бездушие к ее семейной трагедии? Ей было трудно посмотреть правде в глаза и признать: человек, которому она доверяла, оказался совсем не таким, каким она привыкла его считать. Следом вспомнилась анонимная записка. Думаешь, ты знаешь, кому доверять?

Глава 31

Диана, Челтнем, 1922 год

Вот уже три недели, как Симона находится со мной. Должна признаться: я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Когда я оправилась от своей безответственной выходки, приведшей меня в больницу, мы с Симоной начали делать короткие вылазки за пределы дома. Началось с того, что мы выходили на парадное крыльцо и минуты две смотрели на парк. Симона держит меня за руку и заблаговременно чувствует моменты, когда внешний мир готов на меня обрушиться. Тогда мы немедленно возвращаемся домой.