Пропавшая сестра

Они заехали на цветочный рынок, вытянутый вдоль одной из главных улиц. В воздухе разливался тонкий аромат пурпурных и белых цветов. Это зрелище доставило Белл радость, но с примесью какой-то непонятной горечи. Потом Оливер предложил ей заглянуть в обширный ботанический сад. Там они уселись под высоким тенистым тамариндом, прислонившись к стволу. Белл рассматривала тиковые деревья, росшие вдали. Оливер рассказал ей, что тиковая древесина как раз и явилась причиной колонизации Бирмы. Древесина требовалась англичанам для флота и вскоре сделалась растущим источником доходов наряду с золотом и рубинами из шанских княжеств и яшмой, обнаруженной в дальних северных провинциях. После того как англичане свергли последнего бирманского короля, изгнав его в Индию, Бирма стала целиком принадлежать им.

– Как ты себя чувствуешь? – прервав рассказ, спросил Оливер.

– Сумбур в мыслях и чувствах.

– Пожалуй, мне лучше вернуться в Рангун одному.

– А я что, останусь здесь?

– Да.

– Я хочу уехать с тобой.

– С Джереми и Брендой ты будешь в безопасности.

– Не знаю, – покачала головой Белл.

– Тогда другой вариант: незаметно вернуться в Рангун и так же незаметно отправить тебя на самолете в Англию.

– Я слышала о пассажирском авиасообщении.

– Да. Это компания «Империал эруэйз». Они летают не слишком часто. Из Рангуна до Лондона можно добраться за одиннадцать дней.

Белл задумалась.

– Знай я, кто стоит за взрывом бомбы, было бы понятно, откуда начинать, – сказал Оливер.

– И кто, по-твоему, устроил взрыв?

– Сдается мне, что у этой истории политическая подоплека. В позапрошлом году актом правительства Бирмы было заявлено об отделении Бирмы от Британской Индии. В стране должны появиться новый сенат и палата представителей. Твой друг Эдвард де Клемент входит в комитет, который разрабатывает окончательный вариант конституции и готовит списки избирателей для всеобщих выборов.

– Я что-то не понимаю.

– Каждый, кто участвует в переходном процессе, должен быть выше любых подозрений, иначе это может сказаться на принятии рекомендаций. Насколько могу судить, кто-то наверху почуял угрозу, исходящую от тебя.

– И ты думаешь…

– Отвлекающий маневр. Это сразу пришло мне на ум. Очевидно, кому-то нужно скрыть правду о том, что случилось в день исчезновения твоей сестры.

– Ты подозреваешь Эдварда?

– Не обязательно его. Это мог быть кто угодно.

Они замолчали. Белл слушала жужжание насекомых и шелест листьев тамаринда. Все пространство вокруг утопало в зелени.

– Давай прокатимся к озеру, – предложил Оливер.

Они поехали в другую часть парка, где по серебристой воде плавали лебеди.

– Я тебе рассказывала про разговор с привратником «Стрэнда»? У него отец работал ночным сторожем в отеле и однажды слышал громкие младенческие крики. Это было как раз в одиннадцатом году.

– Может, ты и говорила, но я забыл.

– Так вот, в отеле не было постояльцев с маленькими детьми. Отец привратника поспешил к черному ходу, но увидел лишь машину, удалявшуюся на большой скорости. Почему-то этот случай врезался ему в память.

– Отец привратника сообщил об этом властям?

– Хотел, но жена отговорила. Боялась, что он потеряет работу. Так мне сказал его сын.

– В этой истории надо покопаться.

– Ты так считаешь? – (Оливер кивнул.) – В таком случае я поеду с тобой.

– Очередная тропка, которая может закончиться тупиком.

– Оливер, я не смогу покинуть Бирму, пока не узнаю, что же на самом деле произошло с Эльвирой. К тому же у меня здесь дом. Я не могу оставить его гнить.

– В отель тебе нельзя возвращаться.

– Конечно.

– Будешь жить у меня.

Белл пристально посмотрела на него:

– А что люди скажут?

– В английских кругах Рангуна всякое бывает. Разумеется, поползут сплетни, кто-то будет делать вид, что возмущен. Может, кого-то это всерьез шокирует, но твоя безопасность стоит для меня на первом месте.

Глава 45

Диана, Минстер-Ловелл, 1925 год

Я жила так, словно одно мгновение в саду в Бирме определило мою дальнейшую жизнь. Мне хочется кричать: «Но это не я!», и тут же я спрашиваю себя, так ли это. Может, у всех нас есть какое-то одно определяющее мгновение, от которого нам никогда не убежать?

День, от которого я хочу убежать, похож на все остальные дни. Солнце пытается пробиться сквозь дымку облаков. Я сижу на своем обычном месте.