Пропавшая сестра

– Как ты? – осторожно спросил Оливер. – Я не сделал тебе больно?

Она пихнула его под ребра:

– Если это называется «сделать больно», можешь ли ты повторить?

– Прямо сейчас?

– Угу.

– Ну и задачку ты мне задала, – засмеялся он.

На этот раз все происходило на удивление медленно. Затем Оливер признался ей в любви и сказал, что всегда будет ее любить. Белл поцеловала ему кончики пальцев, прижалась к нему, ощущая телесную усталость и покой разума.

Весь их багаж Оливер пристроил на полки над головой. В поезде до Рангуна, в котором они ехали, вагонов первого класса не было. Соседи Белл и Оливера по вагону постоянно менялись. Сначала рядом с ними ехали индийцы, крепко спавшие под стук колес. Их сменили бирманские женщины, перевозившие фрукты и овощи. Такое соседство было вполне приемлемо, если не считать дыма чируток. Но когда рядом уселся торговец рыбой, Белл пришлось встать и прижаться к окну. Все попытки открыть окно оказались безуспешными; открылась лишь щелочка, сквозь которую она жадно глотала теплый воздух. Но и воздух пах дымом очагов придорожных деревень и костров, на которых торговцы что-то готовили, устроившись невдалеке от рельсов. От дыма Белл кашляла, однако запах древесного угля не вызывал такой тошноты, как запах рыбы.

На каждой станции толпы торговцев барабанили в окна вагонов и наводняли проходы, продавая липкую рисовую лапшу, щедро приправленную перцем чили. Поезд останавливался не только на станциях. Иногда остановка была вызвана ремонтом путей, но в большинстве случаев никто не мог вразумительно объяснить, почему поезд опять стоит. На каждой остановке Оливер крепко прижимал к себе Белл. Он знал: на маленьких станциях и полустанках в поезд норовили проникнуть воришки, чтобы поживиться деньгами и вещами спящих пассажиров.

Шок, вызванный взрывом, постепенно слабел. Белл радовалась, что снова находится рядом с Оливером, хотя и предпочла бы иную обстановку. Его присутствие она ощущала всей глубиной своего существа. Ведь он спас ей жизнь, и это означало все. Белл дремала у него на плече, вдыхая запах его кожи и моля Бога, чтобы в их жизни не появилось новых опасностей. Меж тем Оливер не терял бдительности. Он внимательно следил за входящими и выходящими, а на каждой остановке пристально оглядывал платформу. Соломенная шляпа с широкими полями и солнцезащитные очки отчасти маскировали его внешность, но Белл чувствовала напряженность во всем его теле. Она тоже следила за каждым новым пассажиром, но, когда в вагон вошли несколько полицейских, немного успокоилась.

Утомительное путешествие в 386 миль заняло три дня, что превышало обычное время поездки. Вернувшись во влажную духоту Рангуна, они прямиком отправились на квартиру Оливера. Испытывая громадное облегчение и стараясь не думать о том, что ждет их впереди, они улеглись в постель, даже не переодевшись. Оливер потянулся к ее руке. Его дыхание замедлилось. Утомление притупило чувства Белл, однако она сознавала: между ними случилось то, на что она втайне надеялась, хотя и понимала весьма смутно. От их нынешних отношений протягивалась ниточка в будущее. Сила их любви целиком поменяет жизнь каждого из них. Белл была в этом крепко уверена. Она закрыла глаза, прижалась к Оливеру и уснула.

Белл проснулась первой и обнаружила, что они лежат, крепко обнявшись, словно тела даже в утомленном состоянии знали потребность их душ. Она потрогала щетину на его подбородке, наслаждаясь тем, что Оливер лежит рядом, его теплым дыханием у себя на щеке. Потом и он открыл глаза, улыбнувшись ей. Белл крепко поцеловала его в губы, почувствовав, как что-то требовательно уткнулось ей в бедро. Она водила пальцами по лицу Оливера, ставшему для нее дорогим, любовалась его золотистой кожей и сверканием синих глаз, полных нежных чувств и желания. Они опять занялись любовью, сначала тихо и неспешно, а потом так страстно, что Белл не удержалась от стонов. Он прикрыл ей рот рукой и шутливо заметил, что их могут услышать с улицы. Полежав еще немного и успокоив дыхание, Белл выскользнула из объятий Оливера и отправилась в ванную – мыться и стирать. Выстирав и выполоскав изрядно запачкавшиеся блузку и длинную юбку, она повесила их сушиться над ванной.

Вернувшись с мокрыми волосами, прилипавшими к лицу, она увидела, что Оливер тоже встал и сосредоточенно готовит кофе. Услышав ее шаги, он повернулся и с необычайной нежностью улыбнулся ей. У нее буквально зашлось сердце. Ее страх никуда не ушел, отчего любовь Оливера ощущалась еще сильнее.

– Прошу прощения, еды в доме нет, – сказал он. – Сейчас выскочу и чего-нибудь принесу.

– Я совсем не голодна. Мне достаточно и кофе.

– Иди ко мне, – прошептал Оливер, и его улыбка стала еще шире.

И вдруг волшебство утра растаяло под напором жестокой действительности. Страх, дремавший в подсознании, усилился. Белл сдавило грудь, и она прошептала:

– Кто-то пытался меня убить.

Застыв на месте, она разглядывала пол, чтобы только не думать.

– Все будет хорошо, – сказал Оливер.

– Будет ли? – спросила она, глядя ему в глаза.

Оливер кивнул и повторил:

– Иди ко мне.