Пропавшая сестра

Она подошла. Он крепко обнял ее, гладя по влажным волосам.

– Мы сделаем так, чтобы все было хорошо. Вместе.

Присутствие Оливера успокаивало. Узы, связавшие их, ощущались на уровне инстинкта. Честные, искренние узы, когда каждый из них говорил другому: «Я знаю, кто ты, и хочу узнать то, чего не знаю». Белл вспомнились слова «встреча душ», и хотя эти слова отдавали затертым клише, они были правдой.

В отель «Стрэнд» они отправились пешком. Идя по знакомым улицам, Белл ощущала беспокойство. Невзирая на ярко светящее солнце и обилие прохожих, ее не оставляла мысль, что за ней следят. Уличная сутолока преследователю даже на руку – так легче затеряться в толпе. Оливер продолжал успокаивать ее, но она боялась нового нападения. Ей казалось, что каждый, кто шел навстречу, мог ударить ее ножом или выстрелить из пистолета. Она шла рядом с Оливером и все равно постоянно озиралась по сторонам. Ей было не обуздать страх. Чувствуя ее состояние, Оливер поспешил нанять рикшу.

В отеле Белл прошла к стойке администратора, где оставила конверт с заявлением об увольнении. Ей подали письмо, пришедшее авиапочтой во время ее отсутствия. Она положила конверт в сумку. Письмо она прочтет потом, а пока надо зайти в свою бывшую комнату и собрать оставшиеся вещи. Чем раньше она покинет отель, тем лучше.

Сборы не отняли много времени. Белл побросала в чемодан одежду и кое-что из туалетных принадлежностей, когда в комнату вошла Ребекка. Танцовщица была в красном облегающем платье, подчеркивающем все округлости ее фигуры.

– Белл! Где тебя носило? Видок у тебя не ахти.

Белл улыбнулась подруге и увидела, что у той усталые глаза и разлохмаченные волосы. Похоже, Ребекка опять провела всю ночь где-то на стороне.

– Долго рассказывать, – отговорилась Белл.

Ребекка плюхнулась на кровать:

– Хотя бы скажи, куда тебя теперь понесет. Домой, в Англию?

– Пока нет. С работы я увольняюсь и буду жить у Оливера.

Глаза Ребекки недоверчиво округлились.

– Ну и ну! Для тебя, наверное, это хорошо, а как насчет сплетниц? Они же слетятся как мухи на мед.

– Сплетни меня больше не волнуют.

– Но зачем тебе уходить со сцены? Ты же замечательно поешь.

Белл с грустью посмотрела на подругу:

– Прости, но причину я пока назвать не могу. Когда все закончится, я тебе обязательно расскажу. Обещаю.

– Это связано с поисками твоей сестры? – спросила догадливая Ребекка. – Ты хоть узнала, что с ней приключилось?

– Пока нет.

Ребекка кивнула, печально посмотрев на Белл:

– Я буду по тебе скучать.

Они обнялись. Белл поспешила вниз, где ее дожидался Оливер. Швейцар пообещал отправить ее чемодан в камеру хранения на вокзале. Оливер попросил индийца повторить отцовскую историю о громко кричавшем младенце, которого увезли глухой ночью. Белл и Оливер заверили его, что не раскроют, откуда они получили сведения, и тогда швейцар повторил рассказ, добавив некоторые подробности.

– Я вам тогда не сказал, мисс… вскоре после того случая отца уволили под надуманным предлогом.

– Заткнули рот, – добавил Оливер.

– Почему вы умолчали об этом в первый раз? – спросила Белл.

Швейцар поднял голову к небу, затем снова посмотрел на Белл:

– Отцу было стыдно. Мне не хотелось рассказывать вам об этом. К тому же я тревожился и за свою работу.

– Я вас понимаю. Простите за мой вопрос.

– Конечно, история это давняя, – пожал плечами индиец, – но моему отцу она попортила жизнь. Он не получил рекомендаций и долго не мог найти новую работу.

– Как это похоже на англичан! – вырвалось у Оливера.

Простившись со швейцаром, они зашли в магазин купить еды. Потом, убедившись, что за ними нет слежки, взяли рикшу. Вернувшись в квартиру, Оливер сказал, что у него появились кое-какие мысли и он хочет покопаться в архивах нескольких газет. Белл это время придется посидеть одной, за крепко закрытой дверью. Чувствуя, что его слова ее не особо убедили, Оливер добавил:

– По крайней мере, никто не знает, что ты здесь. Это самое безопасное место.

– Ребекка знает, – поморщилась Белл.

– Думаешь, она проболтается?

– Трудно сказать. Напрасно я ей сказала. Надо было предупредить, чтобы держала язык за зубами.

– Сделанного не исправишь. Пока ты здесь, с тобой ничего не случится. Только прошу тебя никому не открывать… Пожалуй, и к окну тебе не стоит подходить, – подумав, добавил он.

После ухода Оливера Белл сделала себе тосты, сварила кофе и попыталась отвлечься чтением газеты. Нервозность мешала ей читать. Вскочив на ноги, она подошла к книжным стеллажам и начала разглядывать корешки книг. Только сейчас Белл вспомнила о полученном письме. Она снова села, достала из сумки тонкий конверт и вскрыла его.

Моя дорогая Аннабель!