Пророчества Авеля. О будущем России

Черная магия, эта собственность или, лучше сказать, эта вечная и непроницаемая тайна египтян, сохранившая доселе свое существование на Востоке со времен фараонов, была постоянно предметом исследований и тщательных наблюдений ученых путешественников всех веков и всех наций. Тщетно многие из них пытались проникнуть в этот чудный, загадочный, туманный мир; тщетно любознательный мир их блуждал около непроницаемых стен сокровищниц восточной мудрости: тайна осталась тайною, и чары египтян не перестают доселе изумлять не только людей суеверных, но и самых опытных, благоразумных, холодных.

Г. Лэн упоминает о многих случаях, которых он был очевидным свидетелем, и после которых он остался вполне убежденным в действительном существовании этих чудных чарований, так же точно, как и капитан лорд Прюдо (Prudhoe), майор Феликс и Салт (Salt), бывший в Египте консулом, и многие другие. Все они принесли дань изумления сим древним, доныне необъяснимым таинствам.

Выписываем несколько строк из упомянутой книги Лэна.

«Несколько дней после моего первого приезда в Египет, г. Салт сильно возбудил мое любопытство рассказом об одном обстоятельстве, касавшемся до магии. У него пропали кое-какие вещи; как он подозревал людей своих в покраже, то, чтобы застращать их и тем заставить самого вора сознаться, г. Салт послал за знаменитым чародеем Мугреби. Чародей объявил, что он покажет точное изображение человека, укравшего его вещи, какому-либо отроку, какого выберет сам консул. Позвали одного из мальчиков, работавших в то время в саду. Чародей начертил пером на ладони правой руки ребенка какую-то диаграмму, в середину ее налил каплю чернил и приказал мальчику пристально смотреть в эту каплю. Потом маг сжег какие-то благовония и несколько лоскутков бумаги, исписанных волшебными знаками; в то же время стал называть различные предметы, повелевая им являться в капле чернил. Мальчик действительно объявил, что он видит все те вещи, наконец, и изображение виноватого: мальчик описал подробно его рост, фигуру и одежду, и сказал, что он его знает, бросился прямо в сад, и показал на одного из работников; работника привели к консулу, и вор в ту же минуту сознался в своем проступке».

Это открытие не имело бы большой важности в глазах наших,— продолжают изда-те л и «Quarterly»,— если б на этом и остановилось могущество так называемого мага: мальчик был соседний, он знал работника, и потому мог знать, что он ворует,— все-таки это любопытно; но несравненно любопытнее обстоятельство, которое вслед за этим рассказывает г. Лэн. Решившись видеть своими глазами все, что он слышал от г. Салта, он обратился к переводчику, находившемуся при британском консульстве, с просьбою: привести шейха Абдель-Кадера-эль Мугреби, на которого, казалось, сниспала магия древних магов времен фараонов, и которого имя знакомо всякому, кто читал прелестную сказку «Му греби-волшебник».

Предварительные чары, состоящие в сжигании ароматических веществ и кориандра, разумеется, должно почитать пустяками, точно так же, как и жжение лоскутков бумаги, исписанных различными заклинаниями, каковы, например, «туршун туриушун», имена, как говорил маг, знакомых ему духов.