Пророчество для Корнелии: любовь, война и предательство

– Благодарю вас.

– Спокойной ночи Корнелия, да хранят вас Первые.

– Да хранят вас Первые.

Склонив голову, Ричард отступил назад, закрыв за собой двери.

Едва его шаги стихли в коридоре, Корнелия вконец обессиленная, осела на пол, прямо в самом сердце новой комнаты. Несколько мгновений ей понадобилось лишь для того, чтобы как следует отдышаться. Ещё не веря, что сегодня, по крайней мере, сегодня, всё кончено, она с осторожностью прислушалась. Но тишину нарушал лишь стрекот ночных насекомых и шелест листвы. Тогда Корни поднялась на негнущихся, дрожащих ногах и подошла к туалетному столику. Села на пуфик, вытаскивая шпильки с цветами, пытаясь разобрать прическу.

«Ричард невероятный. Такой загадочный… Но пугающий. Он всё делает не так. Можно ли угадать, что он сделает в следующий раз?»

Вдруг, нарушая ночную идиллию и заставляя Корнелию вздрогнуть, раздался глухой стук. Тихий голос просил позволения войти.

– Доброй ночи, госпожа, – служанка сделала неловкий книксен, – господин прислал меня спросить, не нужна ли вам помощь.

– Передай господину мою благодарность.

Девушка с улыбкой вошла, затворив двери и закрыв на засов. Подкрутила фитиль лампы и комната тут же наполнилась мягким светом. Наблюдая за служанкой, Корни заметила в её руке корзинку для еды.

– Как твоё имя?

– Ланайва, госпожа.

– Скажи Ланайва, что в этой корзине?

– Господин прислал вам ужин, – служанка вновь поклонилась.

– Твой хозяин очень предусмотрительно, – едва ли Корнелии удалось скрыть удивление в голосе.

Служанка осторожно вынимала цветы, помогая Корни разобрать прическу. Сложив последние шпильки и распустив волосы, она медленно расчесывала их, что-то тихо напевая, словно мурлыча.

Заинтригованная, Корнелия заглянула в корзинку, поставленную Ланайвой на столик. Внутри оказалось несколько закрытых тканью горшочков. Принцесса наугад вытащила первый из них. Раскрыв его, Корни с трудом сдержала крик, – внутри оказалась курица под соусом с белыми цветами капусты.

***

Сердце едва не вылетело из груди. Его стук казалось, был слышен в самых отдаленных уголках Виталии. Я едва сдерживал себя. Оказалось это весьма сложно в её присутствии. Этого я никак не ожидал. Такое со мной впервые. Очень неприятное чувство. Но хуже всего ощущение того, что в следующий раз неудобства усилятся.

Она стала для меня наваждением. Не прошло и двух суток, а я уже не могу выбросить её из головы. Она словно запретный плод, что так сладок. Но боюсь, даже отведав кусочек, я не успокоюсь. Мне нужна она вся. Полностью. Без остатка. Уж что-что, а себе я не врал. Мои губы скривила усмешка. Вот в чём разница между мной и остальными: я не обманываю себя, только других.

Невозможность взять то, что хочется, сводит с ума.

Войдя в спальню, я прислонился спиной к дверям. Жадно вдыхая ночной воздух, пытался успокоиться. Унять бешеный стук сердца, усмирить сжигающий меня голод. Вдохнув в тысячный раз, я запер дверь. Сорвал камзол, кинул на пол, туда же полетела рубаха, перевязь с мечом кинул в кресло. Наши спальни находились друг напротив друга, и, выйдя на балкон, я мог видеть её силуэт в окне.

В эту ночь я намеревался быть у Лили, но… передумал, я не могу оставить её. Это выше моих сил. Я хочу всё время находиться рядом, смотреть на неё, ощущать запах. Иметь возможность прикасаться, когда пожелаю. Нет, не касаться, а сжать в объятьях и не отпускать. Сжать до боли. Поглотить, погрузить в себя. Но боюсь и тогда мой голод не будет удовлетворен. Так велика моя страсть к обладанию этой девушкой. Просто быть рядом слишком мало.

Я вспомнил, как во время краткой поездки она с восторгом смотрела в ночь. Я уловил её желание играть с ветром, вытянув руку в окно, как войдя в комнату, она оказалась освещена лунным светом. Прекрасное видение! Как была она хрупка в тот миг! А её точеная фигура, сахарные плечи, белоснежный изгиб шеи! Каких сил мне стоило не впиться зубами в эту плоть!

Но, по крайней мере, я уверен, что сумел вызвать симпатию к себе.

Переодевшись в халат и смыв с себя переживания дня, я вновь отправился в путешествие. На этот раз, мне не понадобился локон её волос, теперь мы связаны, и я чувствую её так же, как самого себя. Удобнее устроившись в кресле, я поплыл. Нить, соединяющая нас, незримо мерцала в лунном свете. Всё ещё тонкая и слабая, с каждым днём она будет становиться сильнее. Пока кто-нибудь из нас не умрет. «Навечно», – это всего лишь «пока смерть не разлучит нас».

Скользнув на знакомый балкон, я впорхнул внутрь. Корнелия уже спала, свернулась калачиком, с головой укрылась одеялом. Ланайва дремала тут же, на кушетке для слуг. Опустившись на кровать, я прилег рядом с моей Корни. Она размеренно дышала. На мгновение я представил, как будто дыхание щекочет мне щёку.

Мне безумно хотелось коснуться Корнелии, но я помнил, как далеко до того момента, когда действительно смогу это сделать. Я коснулся своей эфемерной рукой её кожи, провел по волосам. Весь вид принцессы причинял мне почти физическую боль.