Пророчество для Корнелии: любовь, война и предательство

Пройдя сквозь гостиную, Ланайва с поклоном открыла стеклянные двери на веранду. Принцесса кивком отпустила девушку, и сделала несколько шагов в сторону открытых створок. Пригладила несуществующие складки на подоле платья, поправила волосы, и еле дыша, прислонилась к дверному проёму. Едва Корни удалось заметить мужа, как сердце затрепетало в груди, словно бабочка, зажатая в ладонях.

Вчерашний день Корнелия вспоминала со смешанными чувствами. Чтец произвёл на неё впечатление, и будущей королеве не терпелось увидеть его вновь. Было в нём что-то пугающе притягательное…

Голова кружилась, ладони вспотели, ноги отказывались слушаться, казалось принцесса вот-вот лишиться чувств.

Если ещё вчера Корни занимали вопросы долга, пророчества и блага народа, то сейчас необходимость понравится Ричарду, постепенно брала верх над всем остальным.

Сегодня он вновь одет в цвета Ордена – черный и золотой. Рубашка, жилет, брюки, высокие сапоги. Меча не было. Костюм простого кроя, не такой восхитительный, как на церемонии, но всё равно впечатляющий. Возможно в большей степени из-за того, на ком был одет.

Чтец стоял спиной к проему двери, сжимая перила террасы. Вот он глубоко вдохнул, но, словно почувствовав, что за ним наблюдают, чуть повернул голову, прислушиваясь. Румянец залил щёки Корнелии. На негнущихся ногах, чувствуя себя особенно неловко, будущая королева покинула «наблюдательный пункт» и вышла к завтраку, немного замявшись у дверей.

– Доброе утро Корнелия!

Ричард с тёплой улыбкой подошел к ней, легко касаясь руки, приглашая смущенную принцессу к столу.

– Доброе утро, – румянец окрасил щёки принцессы.

– Вы прекрасно выглядите! Голубой вам очень к лицу. Удалось ли вам отдохнуть?

– Да, благодарю, – Корнелия почтительно склонила голову.

Ричард отодвинул стул, помогая ей сесть по правую руку от себя.

Разгладив несуществующие складки на юбке, поправив браслет, Корни никак не могла решиться поднять взгляд на мужа. Конечно, традиции не запрещали это, да и вчера их взгляды не раз пересекались, но одно дело в окружении людей или в полумраке кареты, но при свете дня… Корнелия никогда не отличалась храбростью.

Годами впитываемые нормы и правила, несмотря на огромную мечту всё исправить, давали о себе знать. Все прошлые завтраки с отцом проходили именно так: она сидела, опустив взгляд; не смея взглянуть на отца, не смея заговорить, если он сам не обращался к ней. Даже при всей лояльности, король не мог позволить себе слабость.

«Всюду лазутчики, Дарри. Всюду лазутчики».

Могли поползти неприятные слухи о том, что королю нашептывает Чёрный. Всем известно, что женщины вместилища для него. Всем известно, что он смотрит на мир их глазами, говорит их устами.

Всегда, превыше всего долг. Король обязан быть примером своему народу, сильным, справедливым. Честным. Неподкупным. Нельзя позволять смуте взять верх, особенно сейчас, когда исполнение пророчества так близко.

Долг. Это слово Корнелия понимала, как никто. Оно стало её второй кожей. Её защитой и проклятьем, поскольку кроме долга у Корни не было ничего. Иногда казалось, что и её самой не было. Только долг.

Но вдруг, в одно мгновение, всё переменилось. Камень упал в пруд, взметнув ил на дне. Всё перепутал. Перемешал. Теперь на поверхность воды всплывало всё то, что казалось давно позабытым и похороненным под толстым слоем условностей. Чужих ожиданий и стремлений. Обязанностей.

«Ричард».

Корнелия с замиранием сердца размышляла о том, что он, возможно, даровал ей надежду. На лучший мир уже сегодня.

– Корнелия, – голос мужа вывел её из задумчивости, – я позволил себе вольность дать распоряжения насчёт завтрака, но надеюсь, вы снова будете довольны.

На его лице мелькнула улыбка.

– Я так обрадовался вчера, когда вы похвалили мой дом и… Вы разбалуете меня своей похвалой, я знаю, но это было приятно. Благодарю.

Корни взмахнула ресницами, во всё глаза глядя на Ричарда. От удивления позабыв о смущении. Куда делся тот уверенный в себе Чтец, что эпатировал гостей вчера вечером? Принцесса была поражена этой перемене в его характере. Хотя, что она могла знать о нём? Всего лишь первое впечатление.

Ричард поймал взгляд.

– Корнелия?

Его манящие глаза, цвета глубокого моря. И голос, такой искренний, зовущий, ищущий. Невозможно отвести взгляд.

– Ох… Прошу меня простить. Конечно, не стоит беспокоиться, мой вкус самый непритязательный. Я уверена, мне всё понравиться.

Глубокий вдох. Выдох. Она решилась.

– Я знаю свой долг, и уверяю, что приложу все возможные усилия, чтобы не просто выполнять установленные правила, но и стать верной супругой и соратником во всех делах. Чтобы не случилось, в моем лице, вы всегда найдете должную поддержку.

Корни не верила, что смогла сказать это, не запнувшись, и не сбившись с ритма. Первое приветствие и клятва молодой жены. Отец гордился бы ею. Вот бы ещё и от себя что-нибудь добавить… Но ничего, в следующий раз.

– Долг…

Взгляд Ричарда потемнел, стал тяжёлым, как предчувствие бури.