Читаем Прощай, оружие! полностью

Because there's only us two and in the world there's all the rest of them.Потому что ведь мы с тобой только вдвоем против всех остальных в мире.
If anything comes between us we're gone and then they have us."Если что-нибудь встанет между нами, мы пропали, они нас схватят.
"They won't get us," I said. "Because you're too brave.- Им до нас не достать, - сказал я. - Потому что ты очень храбрая.
Nothing ever happens to the brave."С храбрыми не бывает беды.
"They die of course."- Все равно, и храбрые умирают.
"But only once."- Но только один раз.
"I don't know.-Так ли?
Who said that?"Кто это сказал?
"The coward dies a thousand deaths, the brave but one?"- Трус умирает тысячу раз, а храбрый только один?
"Of course.- Ну да.
Who said it?"Кто это сказал?
"I don't know."- Не знаю.
"He was probably a coward," she said. "He knew a great deal about cowards but nothing about the brave.- Сам был трус, наверно, - сказала она. - Он хорошо разбирался в трусах, но в храбрых не смыслил ничего.
The brave dies perhaps two thousand deaths if he's intelligent.Храбрый, может быть, две тысячи раз умирает, если он умен.
He simply doesn't mention them."Только он об этом не рассказывает.
"I don't know.- Не знаю.
It's hard to see inside the head of the brave."Храброму в душу не заглянешь.
"Yes.-Да.
That's how they keep that way."Этим он и силен.
"You're an authority."-Ты говоришь со знанием дела.
"You're right, darling.-Ты прав, милый.
That was deserved."На этот раз ты прав.
"You're brave."-Ты сама храбрая.
"No," she said. "But I would like to be."- Нет, - сказала она. - Но я бы хотела быть храброй.
"I'm not," I said. "I know where I stand.-А я не храбрый, - сказал я. - Я знаю себе цену.
I've been out long enough to know.У меня было достаточно времени, чтобы узнать.
I'm like a ball-player that bats two hundred and thirty and knows he's no better."Я точно бейсболист, который выбивает двадцать два за сезон и знает, что на большее он не способен.
"What is a ball-player that bats two hundred and thirty?- Что это значит: "выбивает двадцать два за сезон"?
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука