Прощай, творение

Впрочем, может Артем так ясно ощущал это, потому что ничего подобного прежде не испытывал. Он вздохнул, переворачиваясь. За стеной, в комнате Габи, он слышал ее всхлипы, стоны, их с Раду смех и не строил себе иллюзий по поводу того, чем именно они занимаются. Адам оглушительно храпел в комнате Кристании, периодически вызывая поток шипения от Айслинн, который в свою очередь вызывал раздраженный, почти неразличимый шепот Кристании.

Вот, думал Артем, стараясь запомнить само ощущение, вот он - мой кабал. Все их имена в далеком городе Риме написаны на одном пергаменте. Они - мои. Франц и Гуннар спали прямо на полу, а Артем и Ливия на диване. Артем подумал, что вообще-то довольно хорошо, что его Учитель - девушка, и ей уступают более удобные места.

Франц снова перевернулся, и Артем прошептал:

- Не спишь?

- Не могу заснуть, - ответил Франц. Они посмотрели друг на друга, в темноте белки глаз Франца нездорово блестели. Потом, не сговариваясь, тихонько встали и перебрались на кухню. Там они сели за стол, посмотрели друг на друга, потом Артем достал из холодильника молоко, налил себе в стакан.

- Волнуешься? - спросил он у Франца.

Франц пожал плечами, потом сказал:

- Да просто не спится. Гуннар, кстати, тоже не спит.

- А выглядит так, будто спит.

- Притворяется, - засмеялся Франц. - Я думаю вот что: бессмысленно спать. Нам вставать в шесть утра, а сейчас уже четыре. Какая разница два часа сна или никакого вовсе? Кроме того, не хочу спать, если это моя последняя ночь.

Артем согласно кивнул. Они проболтали до самого утра, пока рассвет не смазал звезды и луну, а молоко в пакете не кончилось. Артем подумал, что если бы они пили не молоко, а алкоголь, то непременно назвали бы друг друга лучшими друзьями. Артему понравились увлеченность Франца химией, наивность и мягкое чувство юмора.

Но как только он подумал, что они могли бы общаться и дальше, то вспомнил, что никакого дальше может не быть. И Франц, видимо, тоже о чем-то таком вспомнил, и оба они загрустили.

- Наверное, мы все правильно сделали, - сказал Франц. - Все равно бы умерли, а так хотя бы будем бороться. Даже если со смертью Шаула мы умрем, по крайней мере, мы не поступим подло и не будем смиренно ждать. Поэтому мы все правильно делаем. Это достойно.

- Точно все правильно сделали, - ответил Артем, и в голосах обоих сквозила неуверенность. А потом на кухню зашла Габи, больше похожая на кузена Оно из "Семейки Адамс" со своими распущенными волосами. Она сказала:

- Хватит развозить сопли, юноши. Современная культура с ее глянцевыми журналами и индустрией кино - галлюциногенный мир, где все желанные качества явлены в максимально концентрированном виде. Потребителю здесь уделяется роль догоняющего, роль ослика, идущего за морковкой, роль того, кто не соответствует идеалу, но должен к нему стремиться. Жизнь обывателя пуста и полна пустых ожиданий. Вам же предлагается роль героев, которую иначе вы в своей жизни никаким образом реализовать не могли. Вам предлагается прожить один настоящий день, будьте благодарны.

- Что? - спросил Франц.

- Ты попал в кино, - ответила она.

Габи налила себе воды из фильтра, развернулась, а Артем спросил ее:

- Ты что вообще не боишься умереть?

Но она так и не сказала ничего. А через полчаса все встали, и началась суета, напомнившая Артему о фильме "Один Дома". И Артем подумал, может быть, они забудут его, и он останется в чужой квартире, в городе Будапеште совсем один. Мысль была отчасти страшная, а отчасти притягательная. Все случится без него, а он будет смотреть телевизор, ожидая смерти. Мысль была настолько непохожей на все прочие мысли Артема во все времена, что показалась чужой.

Ливия повторяла ритуал, снова и снова читала заклинание, оставленное Тьери, и Артем никак не мог к ней подступиться. Адам готовил завтрак, напевая какую-то венгерскую песенку. А, ну да, одному дома остаться бы не получилось - Адам не собирался в Аменти, Кристания наказала ему следить за квартирой. Артем чувствовал себя маленьким, никому не нужным и мешающимся у всех под ногами. Конечно, никто не забыл Артема, отправляясь в Аменти.

И вот, после долгого пути, они снова стоят на опушке, на этот раз, прибыв туда не по отдельности, а вместе. Артем впервые видел лес перед замком, и он был ужасен - чудовищные животные, странные голоса, смертоносные ловушки. Но они были все вместе, а оттого путь показался ему чем-то вроде комнаты ужасов. Страшно, но не слишком. Жутко, но не пробирающей до костей жутью. В конце концов, с ним были взрослые, сильные колдуны, способные защитить их всех.

И вот они все стоят возле дерева, плодоносящего черепами. Древний символ их кабала, страшный и жестокий. Алые огоньки плещутся в черепах, Артем смотрит за их движением, и чувствует себя виноватым за те времена, когда его еще и на свете не было. Они не спеша идут к поляне, потом медлят, осматривая руины замка. Айслинн спрашивает:

- Все готовы?

И никто не отвечает сразу. В конце концов, каждый понимает, чего может лишиться. Каждый понимает, что успех не гарантирован. Каждый все-все понимает.

Айслинн добавляет: