Прощай, творение

- Я же говорила тебе. Это заклинание, которое я храню. Слишком опасное, чтобы иметь его запись в какой-либо иной форме. Слишком бесполезное, чтобы пользоваться им часто. Но, в конце концов, слишком могущественное, чтобы его забывать. О нем знаем только я и Ливия. А вырезала его на себе и вовсе только я. Учитель не доверил его ни Гуннару, ни Раду.

- Совершенно понятно почему, - говорит Калеб. - Я видел их с пару часов, но не доверил бы им и незаряженного пистолета.

Айслинн вздыхает:

- У меня прекрасные братья, Калеб. Ты никогда не станешь достоин ни одного из них. И, тем не менее, доверять им ритуал такой силы было бы неосмотрительно. Тьери не дал мне помнить это заклинание, но дал способ восстановить его с помощью зеркала, что я ночью и делала.

- Довольно надежно, - говорит Калеб. - Так в чем, собственно, суть этого заклинания?

- Дело в том, что Ритуал Общего Круга, за которым мы поедем, лишь поместит тебя в сеть, позволит тебе быть в ней сознанием, но не творить из нее магию. Тебя будут видеть, слышать, но ничего не произойдет, как и обычно, когда ты выступаешь по телевизору, и все вокруг недоумевают, что люди в зале в тебе нашли, - усмехается Айслинн.

Вот дрянь, думает Калеб, какая же она дрянь.

- А это заклинание распространит твое Слово. Теоретически - по всей земле. Оно связывает магию и сознание. Миг наивысшей свободы, ты будешь всюду и нигде. Вознесешься, сойдешь с ума, снимешь все ограничения. Твоя сила будет бесконечна, само твое сознание станет ей. Всего пару минут, но, думаю, этого будет достаточно. Заклинание свяжет тебя со всем миром, твой разум будет воспринимать все. Пару минут абсолютной открытости миру, абсолютной осознанности. Если в этот момент твой разум будет в спутниковой сети, у тебя не будет ограничений на воздействие. Ты сможешь говорить с каждого из телеэкранов мира, но не только говорить, как мог бы без ритуала, ты сможешь действовать через свое сознание. Творить магию прямо из телевизионной сети. Да, черт возьми, откуда угодно!

- Тогда почему это заклинание еще не использовал ни один больной колдун?

- Его единожды использовал и придумал мой Учитель. Думаю, каждый мечтал бы о минуте такой славы. Но, скажем, без сочетания с тем, что мы получим сегодня, для тебя оно было бы бесполезно. Для меня... пожалуй, я бы могла разломить земной шар напополам.

- Тогда почему все делаю я, а не ты? Зачем усложнять? - фыркает Калеб. А потом улыбается широко и радостно. Да она просто трусит. Айслинн замолкает, продолжая болтать ногами, задумчиво смотрит на свой аккуратный педикюр.

- Я, - говорит она. - Не хочу убивать всех этих людей. Я просто думаю, что обладая видениями, Тьери не зря доверил этот ритуал именно мне. Он хочет, чтобы я вернула его. Я хочу вернуть его. Ты хочешь убивать несчастных людей, чтобы исполнить миссию на этой земле. Исполняй.

Трусливая маленькая дрянь, вот и все.

И снова Калеба вдруг осеняет неожиданная мысль: какие они с Айслинн маленькие, несчастные, одинокие люди. Как она, в своей тоске по родному человеку, готова предать все, что тот ценил. Как сам Калеб мучительно не хочет быть ничтожеством, все больше утопая в грязи.

Калеб ненавидит подобные прозрения. Отчасти из-за них он и стал священником когда-то. Он смотрел на себя со стороны и видел все больное, неправильное, черное, глупое и низменное в себе самом. И ему хотелось это как-то изменить. И помочь другим измениться.

- Собирайся, - говорит Айслинн. - Давай сделаем все как можно быстрее.

Через полчаса они стоят у его машины, белого Кадиллака. Айслинн в алом платье с закрытой спиной, праздничном даже для нее, а Калеб в самом лучше своем костюме. Не сговариваясь, они оделись, как на торжество. Или, может быть, как на похороны.

Они едут в Бостон. После небольшой пробки на выезде из Провиденса, дороги расчищаются, и Калеб открывает окно, так что ветер бьет ему в лицо. Айслинн выжимает максимально возможную скорость. Калеб смотрит на нее, и ему кажется, что, может быть, она была бы рада разбиться, рада и его угробить. Будто бы сейчас Айслинн борется с желанием въехать в первый попавшийся столб. Калеб знает, что не справится с ее силой, поэтому просто закрывает глаза и наслаждается скоростью.

Они въезжают в Бостон к одиннадцати утра. Дождь в городе прошел и закончился, оставив после себя свежесть и холод, а также огромные лужи, которые вздымаются, будто воды моря под колесами машин. Они проезжают по мосту, металлические балки над ними скрывают небо. Город Бостон, уютный и строгий одновременно, встречает их аккуратными высотными домами, башнями бизнес-центров, нарочито неброскими и скромными, как и полагается постройкам Новой Англии.

- Ты знаешь, к кому мы едем?

- Знаю, - кивает Айслинн. - К одной современной колдунье, чье Слово - Информация. Я никогда не видела ее прежде, однако слышала о ней. В своем деле она - легенда, занимается поиском по информационным каналам, однако сама немного со странностями.

- И как зовут твою легенду?