Читаем Прощанье с Родиной (сборник) полностью

— Удивительно, но она почти не изменилась за это время. Все постарели, скукожились, одна она осталась такая же красивая, креативная, — сказал Хабаров.

— Ну, тебе виднее, — отозвался Гдов. — Старая любовь не ржавеет.

Заиграли духовые оркестры. Пел краснознаменный хор. Плясали плясуны. Где-то выл разрешенный саксофон.

Было двенадцать, било двенадцать. Елена Еленовна поправила чуть-чуть сбившийся набок кокошник, лукаво улыбнулась стране и послала ей воздушный поцелуй. Гдов перекрестился, а Хабаров — нет. Автор прикрыл глаза, помотал головой, и все они исчезли на хер.

Крестовоздвиженский Выбранные места из переписки Гдова и Хабарова

Надо докопаться до скрытых, тайных песен, плачей, сказок, сатир, — они должны быть, и в них мы найдем много нового и, вероятно, особенно ценного.

В.И. Ленин


Мы и пели, и плясали,

А теперь плясать устали.

Песня вся, песня вся,

Песня кон-чи-ла-ся.

Советское народное

Гдов, в частности, писал Хабарову пасмурным апрельским днем накануне Пасхи 2006 года:

«Дорогой друг Хабаров!

Чтой-то ты совсем куда-то пропал, уж не лежишь ли ты больной по больницам? Поэтому я решил, как в ХХ веке, написать тебе письмо по почте, хотя у нас теперь нынче уже совсем другой век, в чем ты можешь лично убедиться, если еще живой. Кругом электроника, люди сношаются через компьютер, скоро будет окончательная победа капитализма, и я бы написал тебе гораздо раньше, однако не знаю, сколько нынче стоит марка на конверт. Прошлый раз на конверт наслюнил на сумму 2 руб. 40 коп., так все вернули назад, мало им, хотел доклеивать, а сколько — не знаю, старость подступает, как осиновый кол. К тому же и пыл пропал, письмо свое же собственное вскрыл, перечел, одна глупость, не достойная такого широко известного в узких кругах литератора, каковым является твой друг, то есть я.

Ты, конечно, можешь сказать, что я мог бы купить дюжину конвертов с напечатанной на них начальством буквой «А», которая выполняет роль марки, не зависящей от инфляции, руководимой все тем же начальством. То есть, если на конверте имеется буква «А», то, даже если ты его купил до дефолта-1998 или даже украл, он все равно действителен сейчас и будет действителен всегда. Но ведь это все не то, все не то, дорогой мой! Ведь если я взялся переписываться с порядочным человеком, например с тобою, то марка нужна неординарная, а оригинальная, художественная и красивая, хотя красоты в нашем мире становится все меньше, и Достоевский, ясно, ляпнул, как черт в лужу, насчет того, что она спасет мир, хотя теперь новейшие исследователи утверждают, что вовсе он ничего подобного не говорил. Внешняя красота съедена капитализмом, строящимся в отдельно взятой стране, отчего падают дома и взрывается метро, внутренняя — старостью, подступающей, как волны прилива к тихоокеанскому побережью бывшей страны СССР, которое, это побережье, скоро будет заселено китайцами и другими братскими размножающимися народами, увереннее, в отличие от нас, глядящими в будущее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Белые одежды
Белые одежды

Остросюжетное произведение, основанное на документальном повествовании о противоборстве в советской науке 1940–1950-х годов истинных ученых-генетиков с невежественными конъюнктурщиками — сторонниками «академика-агронома» Т. Д. Лысенко, уверявшего, что при должном уходе из ржи может вырасти пшеница; о том, как первые в атмосфере полного господства вторых и с неожиданной поддержкой отдельных представителей разных социальных слоев продолжают тайком свои опыты, надев вынужденную личину конформизма и тем самым объяснив феномен тотального лицемерия, «двойного» бытия людей советского социума.За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Владимир Дмитриевич Дудинцев , Джеймс Брэнч Кейбелл , Дэвид Кудлер

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Фэнтези