Прощанье с Родиной (сборник)

Поэтому, когда в лесотундру прилетел вертолет, то летчики закусывали черной и красной икрой, олениной, осетриной и копченой рыбкой таймень, брусничкой моченой, а Гдов с коллегами — репчатым луком и папиросами «Беломорканал». Очнулся утром, прижавшись сердцем к вечной мерзлоте Родины. Видел дивную сцену, перевернувшись на спину: в синее жаркое небо поднимается вертолет «МИ-1», из вертолета блюет летчик в синей тоже униформе, открыв дверцу и высунувшись, чтобы не запачкать казенное имущество… Что еще? Подрался по пьяни с гэбэшником, родственником первой по счету жены, и его дружками, которые совершенно справедливо выкинули распоясавшегося хулигана из московской семейной квартиры, куда жена № 1 привела его знакомиться к сестре, гордая замужеством. Выкинули. И новую белую рубаху порвали в клочки. Из разбитого носа сочилась кровь. За дело, за дело, за дело, Гдов! В тот раз — за дело. Еще? Вот и еще. Напившись, как свинья, в компании диссидентов, стукачей, антисоветчиков и иностранцев на прогулочном теплоходе «Феликс Дзержинский», следовавшем из Северного речного порта г. Москвы в Бухту Радости и обратно, неизвестно зачем положил в свой портфель чужую дамскую сумку, фактически украл. А в сумке был паспорт какого-то скрипача, который обретался в СССР в состоянии отказника, то есть гражданина, возжелавшего выехать в 1984 году на историческую родину в государство Израиль, но получившего от правящих тогда коммунистов суровый отлуп. Сгорал со стыда, возвращая краденое по месту прописки скрипача, подозревавшего гэбэшные козни, смотревшего сурово, с намеком… А как-то всю-то длинную зимнюю ноченьку бился, опушенный снегом, на кулачках в Переделкине с писателем Б., таким же пьяницей, как и Гдов, но более укоренившимся в тогдашней тоталитарной системе, столь же любезной народу, что и нынешняя, демократическая. Всю-то ноченьку — подерутся-подерутся писатель Гдов и писатель Б., тяпнут водяры, закусят, покурят и снова колотят друг друга, за горло душат… Сочинил вместе с товарищем-поэтом Александром Лещевым (в миру — врач-психиатр Лев Таран) рифмованную «Азбуку алкоголика», где на «М» было: «НА СТОЛЕ СТОИТ “МАРТИНИ”. НЕ ПРИВЫК К ТАКОЙ КАРТИНЕ». А на «О»: «ЕСЛИ ТЫ НЕ ФОН-БАРОН, ВЫПЬЕШЬ И ОДЕКОЛОН». Покойному Леве Тарану — Царство Небесное! Одеколон, впрочем, пил в жизни только один раз, но хоть и не понравилось, однако зарекаться ни от чего не стоит, равно как и прошлое осуждать безоговорочно… С развевающейся черной бородой плясал в г. Норильске (1974) на столе… С развевающейся седой бородой плясал в г. Бухаресте (2003) на столе… В городе К., стоящем на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый океан, однажды обоссался и упал, выронив на асфальт Библию, которую ему дала для просвещения племянница-неофитка. Что было, то было, наново всю эту похабщину экзистенции, позор бытия не перепишешь. Тем более что в последнее время любовь его к спиртным напиткам практически угасла, и он жил с водкой, как с постылой женой, а что это такое — расшифровывать, я надеюсь, никому не нужно. Постарел Гдов и стал наконец побаиваться жизни.

Идем по улице широкой, Идем по улице большой. Стоит там домик трехэтажный, Покрытый краской голубой.

Началось это, пожалуй, в Польше, которую он, как и всякий критически настроенный советский человек, с детства обожал неразделенной любовью. Начиная с фильма «Пепел и алмаз», где Збигнев Цибульский мочит коммуниста Щуку, а потом его же обнимает, весь в крови. Журнал «Шпильки», журнал «Твурчесть», «Рукопись, найденная в Сарагосе». «Полонез Огинского», который какие-то гады исполняли в 60-е годы по советскому радио, придав дивной музыке следующие империалистические слова:

Польский край, чудесный край В огне прошел твой старший брат.

Лех Валенса в усах… «Человек из мрамора»… «Человек из железа»… Кабачок «Тринадцать стульев»… Катынь (1940)… Катунь (1931)… «И рядом с вырезками из журнала “Польша” кровать, конечно, выглядела пошло…»

— ЗА НАШУ И ВАШУ СВОБОДУ! — смело крикнул Гдов пасмурным апрельским днем накануне Пасхи-2006.

Польский край — чудесный край. Там по всей стране аисты в мятых гнездах живут, невзирая на птичий грипп. Конференция, в которой полноправно участвовал наш Гдов, была на тему вроде того, что «КОГДА ЖЕ НАКОНЕЦ СДОХНЕТ ЛИТЕРАТУРА?». Фольклорный ансамбль умных детей в рамках сбережения дружбы между двумя великими славянскими народами исполнил песню «Кто тебя выдумал, чудная страна?», какой-то левый мудак-авангардист пытался было показать свой документальный фильм о Москве, наполненной уродами всех возрастов и мастей, пьющими около Кремля пиво и по дешевке торгующими на Арбате Родиной. Но все, подчеркиваю, все участники конференции брезгливо осудили эту тенденциозную русофобскую муть, после чего начался и закончился дикой пьянкой скромный банкет для бывшего «старшего брата» и его лучших друзей.